Untitled

Другие американцы, однако, сопротивлялись преувеличенным, по их мнению, претензиям меньшинств на права. Соединенные Штаты, по их мнению, превращаются в сумасшедшее лоскутное одеяло, состоящее из агрессивных этнических интересов, которые играют в эгоистичную и, следовательно, вызывающую раскол игру в политику идентичности. Они особенно возражали против распространения таких преференций, как позитивные действия, на других людей, кроме чернокожих и коренных американцев - групп, которые на протяжении всего американского прошлого подвергались уникальной жестокой дискриминации. Почему, спрашивали они, американцы мексиканского происхождения, большинству из которых в Соединенных Штатах живется гораздо лучше, чем у себя на родине, должны пользоваться правами и льготами, которые в прошлом не предоставлялись другим этническим группам? Почему американцы азиатского происхождения, принадлежащие к высшему слою среднего класса, должны получать преимущества при приеме в университеты? Почему школы обязаны тратить большие суммы денег на двуязычное образование? Как показали беспорядки в Лос-Анджелесе, некоторые афроамериканцы и латиноамериканцы поддерживали народное недовольство азиатами - агрессивными приезжими, которые, по их мнению, вытеснили их с работы и/или смотрели на них свысока.

Сложные и часто обидные чувства, подобные этим, возникли в Калифорнии, где в 1996 году избиратели одобрили предложение 209. Оно запрещало властям штата и местным органам власти отдавать предпочтение при приеме на работу, поступлении в университеты или заключении контрактов по признаку "расы, пола, цвета кожи, этнической принадлежности или национального происхождения". В 1997 году калифорнийские избиратели одобрили предложение 227, направленное на прекращение программ двуязычного образования в штате. Анализ результатов этого голосования показал, какая пропасть разделяет латиноамериканцев и нелатиноамериканцев. Хотя референдум прошел легко, 61 к 39 %, латиноамериканцы выступили против него, 63 к 37 %.26

Многих американцев возмущало то, что они считали проявлениями "чрезмерного чувства собственного достоинства" или "романтической этничности" со стороны иммигрантов и других людей. Некоторые из этих проявлений, жаловались они, поощряют этнический или расовый сепаратизм - то есть "нелиберальный мультикультурализм". Выдающийся историк Артур Шлезингер-младший, либерал по своей политике, опубликовал в 1991 году широко известную книгу на эту тему. Ее название - "Разъединение Америки: Reflections on a Multicultural Society" ("Размышления о мультикультурном обществе"), раскрывает степень его озабоченности. Шлезингер язвительно отзывался о распространении в кампусах колледжей подробных и политкорректных речевых кодексов, которые призваны защитить меньшинства, но в некоторых случаях ставят под угрозу права, гарантированные Первой поправкой. Афроцентричные версии истории приводили его в ужас. Одна из расистских версий, которую преподавал провокационный профессор Городского колледжа Нью-Йорка, описывала белых как материалистичных и агрессивных "людей льда", которые принесли в мир три "Д" - господство, разрушение и смерть. Африканцы, выросшие на солнечном свету, были теплыми, гуманистическими и общительными "людьми солнца". Богатые евреи, говорил этот учитель своим ученикам, финансировали работорговлю.27

Этнический шовинизм особенно беспокоил Шлезингера, который считал, что он разрушает связи, скреплявшие Соединенные Штаты. "Культ этничности, - писал он, - возник как среди неанглоязычных белых, так и среди небелых меньшинств, чтобы осудить идею плавильного котла, оспорить концепцию "единого народа" и защитить, поощрить и увековечить отдельные этнические и расовые сообщества". Эта "мультиэтническая догма", - подчеркнул он, - "отказывается от исторических целей, заменяя ассимиляцию фрагментацией, интеграцию - разделением. Она принижает единство и прославляет плюрибус".28

За пределами нескольких очагов непрекращающегося конфликта, таких как Калифорния, битвы вокруг мультикультурализма, как и многие другие битвы за культурные изменения в Соединенных Штатах, в конце 1990-х годов, казалось, немного утихли. Действительно, в большинстве районов Америки эти споры были гораздо менее острыми, чем во многих других странах в то время. В 1990-е годы, как и ранее, вспышки насилия происходили в Шри-Ланке, Испании, Северной Ирландии, на Балканах - вот лишь несколько мест на земном шаре, где разгневанные активисты и сепаратисты разжигали пламя восстания. Напротив, опросы общественного мнения в Соединенных Штатах показали, что значительное большинство американцев среднего класса, независимо от расовой или этнической принадлежности, продолжали придерживаться общих ценностей - в частности, демократии и важности упорного труда и достижений - и что они в основном принимали разнообразие, которое поощрял мультикультурализм. Этот центр, как правило, выдерживал экстремальные ситуации.29