Унтер-офицер и другие

Я оборвал его, сказав, что я никакой не господин и чтобы он меня так больше никогда не называл. Однако мое предупреждение не возымело на него никакого действия и он по-прежнему величал меня господином.

— Возьмите меня в полицию на работу, — выпалил он вдруг.

— Что такое? Вас?

Я невольно заулыбался при одной только мысли: «Подолак — полицейский!»

Однако этот кривоногий подслеповатый человек с согнутой спиной упрямо настаивал на своем, утверждая, что старый человек нам может очень пригодиться, что старый человек — это еще не старик… А если мы его возьмем, то у нас будет свой возчик-полицейский.

— Да к тому же, — продолжал он, — не идет вам, полицейскому начальнику, ходить по селу пешком.

Я сразу же догадался, куда метит хитрый старик.

— Поймите меня, господин Фери, я был унтер-офицером еще во времена императора Франца-Йосифа и научился этому делу… Если вам нужен верный служака, то вот он, Подолак, перед вами! Если же вам нужен писарь — опять же он перед вами. Если нужен возчик — Подолак тут как тут. Если же требуется завскладом — опять Подолак…

— Перестаньте шутить, никакого склада у нас нет.

— Нет — так будет. Поверьте мне, господин Фери, ни одно воинское подразделение не может обходиться без склада… Вам нужно будет оружие, боеприпасы, провиант. Если вы мне поручите это дело, то через пару деньков у вас будет такой склад, что…

Последнему я верил, так как Подолак охотно перевез бы к нам во двор полсела.

— Но вы мне все же скажите, почему вы хотите стать полицейским? — еще раз спросил я у него.

— Господин Фери, я чувствую дух времени. Когда молодые устанавливают новый порядок, старый Подолак не может стоять в стороне!

— А почему вы весь в пыли?

Старик сглотнул слюну и с шумом вздохнул.

— Я ведь загубил лошадку… Представьте себе, эта проклятая Треска никак не хотела стоять спокойно в своем потайном стойле… Начала лягаться, проклятая кобыла, и завалила всю стенку на меня! Я уже думал: «Был Подолак — и нет Подолака!» Хорошо еще, господь бог сохранил меня, а то превратился бы я в блин. Не тяните вы время попусту, господин Фери, я быстренько принесу вам присягу и уже могу ехать куда угодно на своей повозке. Дайте мне и моей лошадке пропуск, и все…

— Что такое? Подолак, да вы изволите шутить?

— Что вы, что вы! Чтоб у меня глаза повылазили… Уж раз моя Треска станет полицейской лошадью, господин Фери, не стоит мне выезжать на улицу без пропуска, чтобы ее, не дай бог, не отобрали у меня!

Бубик, стоя в сторонке, покатывался со смеху. Да и как тут было не смеяться: выдай лошади Подолака пропуск, да и только!

— Возьмем его, — тихо шепнул мне Бубик. — Он нам не помешает.

Не помешает… Разумеется, не помешает: нам с возчиком только легче будет. Не может того быть, чтобы он злоупотреблял нашим доверием, а если что и случится, то мы попросту расстанемся с ним, и все.

— Выходит, — обратился я к Подолаку, — вы пришли к нам только потому, что у вас обвалилась стена в конюшне? Потому, что испугались за свою лошадь?

Подолак начал божиться, что к нам он пришел вовсе не из-за лошади, а по велению собственного сердца.

— Ну хорошо. Тогда оставайтесь у нас без лошади.

— Это невозможно, господин Фери, — запротестовал старик. — Кто я такой без своей Трески? У меня ведь ревматизм, ноги-руки болят, пешком я шага сделать не могу… А на повозке… На ней я господин…

Бубик громко засмеялся.

Мы приняли Подолака на работу, сказав, что на следующее утро ему следует прийти на работу, но без лошади…

Подняв облако пыли со своей одежды, возчик удалился.

Вскоре пришел маленький Даниэль с Гезой Фекете. Учитель сразу же принялся составлять список лиц, зачисленных на довольствие. На каждого сотрудника приходилось по два кило муки свежего помола. Однако оказалось, что смолоть муку не так-то легко, так как мельница не работала: не было ни одного приводного шкива. Видимо, этот негодяй Келлер все ремни куда-то попрятал, а может, забрал с собой.

Видимо, так уж было суждено, чтобы тот день мы провели в поисках.

По дороге Бубик все время говорил, что он такой полиции сроду не видел. Что это за полиция такая, которая занимается ловлей немецких шпионов, доставкой топлива многодетным вдовам, поисками воров да развозом беременных баб по родильным домам? Не хватает только достать еще дюжину сосок-пустышек, чтобы было что совать в рот грудным младенцам, так как скоро и до этого дело дойдет… Я понимал, что Бубик в чем-то прав, но что мы могли поделать?

Подручные мельника, захватив фонари, облазили всю мельницу в поисках приводных ремней, но безрезультатно.

Мы обыскали весь амбар, перерыли всю квартиру мельника от подвала до чердака, все перепачкались в пыли и грязи, но ремней тоже не нашли.

Когда мы закончили поиски в подвале у мельника, Фекете, выбившись из сил, сел на какой-то ящик и, тяжело вздохнув, сказал:

— На сегодня хватит, завтра продолжим. А я-то думал…

Бубик нашел где-то бутылку со сливовой палинкой. Гвоздем он вытащил из горлышка пробку и, понюхав палинку, по очереди угостил нас. Отпив из бутылки по нескольку глотков, мы сразу же оживились.