Унтер-офицер и другие

— Нет! — воскликнул Фекете. — Худшего быть не может! Настанет новая, лучшая жизнь!.. Вот нам все время твердят, что мы обязаны защищать свое отечество. Но почему его надо защищать на берегах Дона? Где проходит граница нашего государства? И кому сейчас принадлежит наше отечество? Все наши богатства разграблены нацистами, которые чувствуют себя на нашей земле как дома. Кто бесчинствует на улицах? Нацисты! Немецкие оккупанты сломали нам всю жизнь. Кто командует в нашей стране? Кто чувствует в ней себя хозяином? Нацисты! Нам твердили, что мы должны защищать идеи христианства. А позавчера гитлеровцы избили верующего только за то, что он призывал к милосердию. Некоторые люди утверждали, что страну может спасти только война, а на самом деле война погубила ее. Для нацистов наша страна — это всего лишь театр военных действий! — Фекете так разошелся, что даже стал бить кулаком по стене. — Какая глупость, более того, какое преступление — доверить страну германцам, которые четыре столетия топили ее в крови! Они потопили в крови движение Ракоци, Кошута, венгерскую свободу!.. Мой прадедушка Балинт Фекете служил в гусарах при Кларке, унтер-офицером он был. В битве под Комаромом ему проткнули пикой легкое. А мой отец в первую мировую был так контужен, что после этого у него, бедолаги, голова все время тряслась. А ради чего? Мы всегда были либо противниками германцев, либо их скотиной, друзьями же мы никогда не были! Так неужели мы ничему не научились, не смогли извлечь урок из прошлого?.. Я ненавижу нацистов больше всего на свете! — Тяжело дыша от охватившего его волнения, учитель замолчал.

Бубик встал и вышел из погреба, чтобы посмотреть, что делается снаружи. Вскоре он вернулся и заговорил:

— Я был на Восточном фронте, в излучине Дона, и на собственной шкуре познакомился с нашими союзничками — гитлеровцами. Когда мы по колено в снегу удирали от русских, как сейчас помню, за один только день наш взвод потерял восемь человек. Еды у нас никакой не было, желудок сводило от голода. А в это же самое время гитлеровцы жгли свои склады, в которых чего только не было. Жгли, боясь, что они попадут в руки русским. Однако нам, венграм, даже куска хлеба не дали… И все это я видел собственными глазами…

Фекете хрипло засмеялся:

— Глупый ты! Уж не думал ли ты, что тех, кто туда пришел, русские будут встречать кашей, а? Ведь они защищают свою родину от захватчиков…

В ночной темноте прозвучало несколько далеких выстрелов. Мы притихли, прислушались, но выстрелов больше не было.

Бубик заерзал на своей подстилке, а затем сказал:

— Конечно, они защищают свою родину. Но теперь и они уже далеко от своей родины.

— Ну и что? Не останавливаться же им на своей границе! Ведение войны — это тебе, Бубик, не шутка… Врага нужно громить там, где он есть. Если же он бежит, то его нужно догонять и бить. Русские совершенно правы. Пусть они бьют нацистов там, где их догонят, пусть хоть пол-Европы заберут, пусть дойдут до Берлина. Лишь бы только они рассчитались с гитлеровцами в настало мирное время…

Учитель закурил сигарету.

— Вся наша беда заключается в том, — продолжал он, — что мы не знаем русских и не понимаем их. Что мы о них знаем? У них огромная страна, живут они без господ… Мы о них много слышали, только не понимали, где правда, а где нет. Как бы там ни было, а войну начали не они. Они только оборонялись, а это очень важно. Тот, кто не нападает на других, не станет навязывать чужим народам своей воли… Подождите, я как-то читал одну книгу. Называется она «Тихий Дон». Очень интересная книга. Автор ее описывает, как рождалась Советская Россия…

Ткнув окурок во влажную землю, Фекете начал пересказывать содержание «Тихого Дона»…

Мне нравилось, как рассказывает Фекете, нравилось, что та огромная армия, о которой он говорит, находится совсем рядом с нами.

Как-то мы ее встретим? Когда это произойдет? Какой будет эта встреча?

Вскоре я услышал мирное посапывание Бубика: он задремал. Замолчал и Фекете. Он потянулся, сено зашуршало под ним. Я тоже решил немного подремать, если, конечно, удастся.

Утром мы проснулись. Однако умыться, как это обычно делают люди утром, мы не могли, так как не имели ни тазика, ни воды, а до ближайшего колодца не менее километра.

Мы топтались на месте, не зная, что делать дальше.

— Эх вы, солдаты Кошута! — засмеялся вдруг Фекете. — Да вы посмотрите на себя!

В руках у учителя было маленькое зеркальце. Не скрою, вид у меня был не ахти какой: заспанная, помятая, неумытая физиономия с растрепанными волосами, в которых торчит солома.

Но и сам Фекете выглядел нисколько не лучше.

Посмотрев друг на друга, мы одновременно рассмеялись.

Ничего, и к такому можно привыкнуть.

Протерев глаза и поправив одежду, мы решили позавтракать, так как человек, в какой бы обстановке он ни оказался, все равно, проголодавшись, есть захочет.

Вечером, когда стемнеет, нам нужно будет принести из села железную печурку, трубу, таз для умывания, воду.