Унтер-офицер и другие

— Товарищ старший лейтенант, вот мое обмундирование и мой автомат!

— Именно это-то и подозрительно. Если ты солдат, то почему в гражданском? Уж не дезертир ли ты?

— Что вы! Как вы могли такое подумать! Меня ранило, а эти венгерские солдаты спасли…

— Хорошо, мы во всем разберемся.

В комнату тем временем вошли новые военные, а вместе с ними — советский майор. Старший лейтенант немедленно доложил ему о случившемся.

— Прошу простить меня, — на ломаном русском языке обратился к майору Мольнар, приняв положение «смирно». — Гриша сказал вам правду, господин майор. Мы его спасли, а не то бы его забрали немцы.

Майор покачал головой и с недоверием заметил:

— Что-то тут не так. Вы выдаете себя за венгерского солдата, а говорите по-русски. И почему русский солдат, если это действительно так, в гражданской одежде?

Чувствуя, что разговор принимает нежелательный оборот, Сийярто не выдержал и, тыча себя пальцем в грудь, сказал:

— Я коммунист! Венгерский коммунист!

Майор с не меньшим удивлением уставился на Сийярто.

— Ну ладно, — проговорил наконец майор, обращаясь к старшему лейтенанту. — Мы еще разберемся. Того, кто утверждает, будто он советский солдат, поместите в отдельную комнату. Того, кто назвал себя коммунистом, тоже! Остальные пусть остаются вместе. Всех как следует охранять!

Мольнар перевел венграм слова майора.

— Черт возьми! — выругался Гашпар. — Стоило из-за этого переодеваться.

— Заберите каждый свои вещи! Чьи эти вещи? — спросил старший лейтенант.

— Вся гражданская одежда моя, — ответил за всех Мольнар.

— Тогда заберите ее.

Гриша чувствовал себя уверенно.

— Не беспокойтесь, — сказал он Мольнару, — утром все выяснится. Я сам объясню кому надо, кто вы такие.

Гришу, как раненого, увели первым, Сийярто — вторым. Выходя из комнаты, Сийярто помахал всем рукой, хотя губы у него как-то скривились. Мольнар подумал, что как товарища они, собственно, не успели даже узнать Сийярто.

Мольнара с остальными увели в дальнюю большую комнату, похожую скорее на залу. Их заперли, а часового поставили в коридоре, и они хорошо слышали, как он расхаживал по нему взад и вперед, стуча сапогами.

Так плачевно окончились все их старания.

— Даже если весь мир заставить подобными мышеловками, — начал унтер Мольнар, закуривая последнюю сигарету, — то и тогда самая проворная мышка рано или поздно найдет выход.

Медленно наступал рассвет. Шум далекого боя удалялся на запад.

— Будь что будет, — заметил прапорщик, — по крайней мере, выпьем свою чашу до дна.

Мольнар попытался уснуть, решив про себя, что в данной обстановке это самое лучшее. И лишь один Альберт, словно ему всадили заряд соли в задницу, нервно расхаживал взад и вперед по комнате, ощупывая мебель руками.

— Да перестань ты метаться, дьявол тебя побери! Нам надо поспать, чтобы набраться сил.

— Господин унтер-офицер, клянусь честью, нас заперли в голубой гостиной.

— Ну и что из этого? По мне, пусть она будет хоть белой, хоть в клеточку. Разве нам теперь не все равно?

— Нет, конечно, господин. В этом салоне за вторым или третьим шкафом находится, собственно говоря, потайная дверь.

— Что?!

Вмиг все вскочили на ноги. Всех охватил приступ буйной радости. Казалось, они способны пройти даже сквозь стену.

— Быстрее, ради бога, быстрее! — торопили все Альберта. — Где эта дверь?

— Сейчас, господа, сейчас.

— Ты уверен, что она тут есть?

— Разумеется. Это крыло — самое старое в замке. Давным-давно, когда случалась какая-нибудь беда, господа покидали замок через эту дверь.

— И куда же она ведет?

— В подвал.

— В подвал? А потом?

— Из подвала можно попасть во двор, а из него… Вот она!

— Что такое?

— Потайная кнопка. Да-да, это именно она. Господа, нам здорово повезло! Как хорошо, что нас заперли именно здесь! Теперь мы можем беспрепятственно выйти отсюда.

— Эй, подожди! Сначала всем нам нужно переодеться.

— Во дворе переоденетесь, господин унтер-офицер.

— Нет, в военной форме я и шагу не сделаю! Ну, переодевайтесь быстрее. Это уж в последний раз!

Альберт, которому не нужно было переодеваться, накинул на плечи плед, так как сходить за пальто он уже не имел возможности. Мольнар тоже не мог сходить за своим сундучком. «Ну да бог с ним, с сундучком, — подумал унтер. — Деньги со мной, а они сейчас важнее».

Когда все переоделись, Альберт повел их по потайному ходу. Жаль только, что ему не удалось поставить шкаф на место, то есть закрыть дверь.

«Ну да ладно, авось часовой не скоро заглянет в комнату и, следовательно, не скоро обнаружит наше исчезновение».

Альберт прекрасно знал потайной выход из подвала. Спустя несколько минут все оказались во дворе имения, у стены амбара, где хранилось зерно. Здесь не было видно ни души. Лишь у входа в замок толпились солдаты.

— Бегом, — шепнул унтер.

Ему не пришлось повторять этот приказ. Сначала они перебежали через дорогу, а затем, перебегая от дерева к дереву, добрались до опушки леса.

В лесу царила тишина, лишь изредка, со стороны шоссе, доносилось беспрестанное урчание танков.

— Вот теперь мы уж наверняка на свободе, — тяжело дыша, заметил прапорщик.

— Неужели выкарабкались?