Унтер-офицер и другие

Чтобы затянуть время, унтер наклонился и заглянул под стол, будто искал что-то на полу. Однако, как только все разошлись, он выпрямился и, взяв в руки сундучок, понес его под лестницу, где лежали наколотые дрова. Здесь Мольнар нашел укромное местечко, где его сундучок вряд ли кто мог найти.

Он уже хотел было идти в канцелярию, но вдруг вспомнил о деньгах, рассованных по гранатам, откуда их уже не вынешь ни в присутствии немцев, ни русских. Мольнар быстро рассовал деньги по карманам, а ненужные гранаты выбросил во двор. Едва успел он с этим управиться, как услышал голос Йошки, который искал его по дому:

— Господин унтер-офицер! Где вы, господин унтер-офицер?!

— Здесь я! Не в штаны же мне мочиться!

— Да я не поэтому. Ждут вас.

— Опять что-нибудь случилось?

— В канцелярии сейчас печка погаснет.

— Так вы что, не соображаете, что дров нужно подложить?

— В том-то и дело. Если дверку печки открыть, то будет виден свет.

— Ну и ну! Хорошо еще, что когда они жрали, то нашли собственные рты. Они что, сроду не разводили огня на фронте?

Недовольно ворча, он вошел в кабинет.

— Ну, почему не подложите дров в печку? Свет можно прикрыть шинелью. Неужели до этого не можете додуматься? Курить только в рукав! Не завлекайте сюда никого. Нас здесь вполне достаточно.

Из окон кабинета почти ничего не было видно. При свете далеких ракет просматривались лишь деревья, а когда ракета гасла, наступала такая темень — хоть глаз коли.

Все бодрствовали. Гашпар расположился в кожаном кресле. Он отяжелел от обильной еды, и его клонило ко сну, но он сопротивлялся. Время от времени сон брал над ним верх и он начинал похрапывать, но быстро просыпался. Наконец он, чтобы отогнать от себя сон, подошел к окну.

— Черт возьми! — выругался он. — Нам только этого и не хватало.

И в тот же миг задрожала земля: по парку, подминая под себя кустарник, лязгая гусеницами, шли танки. На этот раз они не стреляли.

— Видно, готовятся к утреннему наступлению, — сонным голосом произнес прапорщик.

Мольнар закурил и задумался: «Так дело не пойдет: собрались мы все здесь, в то время как нужно усилить наружное наблюдение».

— Давайте-ка по-умному распределим имеющиеся у нас силы, — предложил он. — Альберт, ты можешь достать одеяла?

— Как не могу! Могу, господин. У нас есть замечательные пледы из густой английской шерсти.

— Тогда неси их скорее! На этом толстом ковре наверняка можно спокойно выспаться. В первую смену поспят Гашпар, Фекете, Йошка Вег и ты, Эдуард. Я вас разбужу, а потом отдохнут другие.

Через несколько минут Альберт принес пледы, и все, кому выпало спать в первую очередь, расположились на пушистом ковре.

— Я хочу попросить, — проговорил Альберт, снимая с ног ботинки, — чтобы кто-нибудь из вас случайно не наступил мне на голову.

— А зачем ты снял ботинки? — спросил у него Мольнар.

— Я никогда не спал в обуви.

— А сейчас я тебе советую попробовать: если нам придется давать тягу, побежишь босиком.

Прошедший день был для Альберта тяжелым, и он уснул одним из первых. Вслед за ним уснул Фекете: этого никакой шум не мог побеспокоить.

Гриша, слушая, как забавно похрапывал Альберт, тихонько посмеивался, прикрывая рот рукавом куртки.

Прапорщик спал спокойно, лежа на правом боку, но, когда Гашпар во сне ткнул ему кулаком в нос, Галфи предусмотрительно перевернулся на другой бок.

Глядя за спящими, Мольнар и сам невольно начал клевать носом. Однако уснуть ему не удалось. Где-то невдалеке разгорелся ночной бой, шум которого отчетливо долетал до замка. Осветительные ракеты то и дело рассекали черное ночное небо, гулко рвались снаряды. Несколько снарядов разорвались в парке. Стены замка задрожали.

— Что это? — протирая заспанные глаза, спросил прапорщик.

— А ты как думаешь?

Гриша, сильно припадая на раненую ногу, доковылял до окна. Внимательно прислушавшись к разрывам, он вдруг радостно воскликнул:

— Это же наши пушки бьют!

Проснувшись от крика, Альберт поспешно бросился надевать ботинки, приговаривая, что, мол, если господа хотят спуститься в подвал, он может их туда проводить.

Однако до этого дело не дошло, так как обстановки молниеносно изменилась. Русские успешно наступали, обратив гитлеровцев в паническое бегство. Немцы так торопились, что даже не тушили фар. Их машины с бешеной скоростью проносились по шоссе. Один из грузовиков, кузов которого был битком набит пехотинцами, наскочил на огромное старое дерево. Солдаты, выброшенные из кузова, тотчас же были обстреляны русскими.

— Ну и попали же мы в переплет! — заметил Гашпар. — Если немцы додумаются, что в замке они смогут продержаться дольше, плохи наши дела.

Однако эти опасения оказались напрасными, так как вслед за поспешно отходившими немецкими танками показались советские танки с пехотным десантом на броне. Пехота открыла автоматный огонь по гитлеровцам и быстро подавила их сопротивление.

— Едри тебя за ногу! — воскликнул Мольнар. — А Гришу-то мы и забыли переодеть!

Не зажигая огня, они начали раздевать русского сержанта, который громко ругался и спрашивал, куда они дели его обмундирование.