Унтер-офицер и другие

— Господин унтер-офицер! — взмолился Гашпар. — Разрешите опустить жалюзи и зажечь свечи?

— Придет время — зажжем!

— Мне в темноте чуть было глаз не выкололи. Я не найду ни своих военных брюк, ни гражданских.

Галфи, который тоже чего-то никак не мог найти в темноте, сказал:

— Нам только того и не хватает, чтобы мы начали охотиться в темноте друг на друга.

— Все так неожиданно.

Унтер-офицер, поддерживая незастегнутые брюки, подскочил к окну и опустил жалюзи.

— Где свечка? — спросил он.

— Не знаю.

— Тогда что же мы зажжем?

— Подожди, не горячись, я сейчас найду спички. Вскоре кто-то чиркнул спичкой и осветил комнату.

Тут же нашли свечку. Покраснев от напряжения и тяжело дыша, все начали рвать друг у друга из рук предметы гражданской одежды, которые в темноте попали не тому, кому нужно было.

Унтер хотел было утихомирить их, но, увидев, что это бесполезно, махнул рукой и сказал:

— Хорошо, переодевайтесь, да поживее, а потом Гришу переоденете.

Когда все, кроме Гриши, переоделись в гражданское, пот с них лил ручьями. Да и печка к тому времени так раскалилась, что пришлось открыть дверь в коридор.

— Погасите свечи, я выгляну в окно.

Все без исключения прильнули к оконному стеклу, но ничего не увидели: так было кругом темно. И лишь вдалеке, возле холмов, время от времени появлялись орудийные вспышки.

— Вот это случай: фронт перекатился через нас, а ни у одного из нас даже царапины не появилось! — высказался Сийярто, вздохнув с облегчением.

— Смотри не накаркай!

— Ты же видишь, откуда теперь стреляют русские!

— Вижу, что оттуда, — согласился с ним Мольнар, почесывая в затылке. — Какое-то время мы отсюда не сделаем ни шагу.

— Жаль, — вздохнул Гашпар, — а нужно бы.

— Какое твое мнение по поводу обстановки? — обратился унтер к Галфи.

— Я пока ничего не могу сказать, но, по-моему, русские натолкнулись на серьезное огневое сопротивление со стороны артиллерии противника.

— У меня тоже такое подозрение. Судя по цвету орудийных вспышек и их количеству, гитлеровцы имеют превосходство в орудиях.

Гриша не оставлял их в покое и то и дело просил переводить ему разговоры. Когда же ему перевели самую суть, он по-дружески похлопал кого-то по спине и сказал:

— Не обращайте на это внимания, братишки. Если уж наши перешли в наступление, то нет такой силы, которая могла бы их остановить.

Мольнар по собственному горькому опыту знал, что это действительно так. Однако спустя некоторое время гитлеровцам, видимо, удалось сосредоточить свои силы в данном пункте, так как все, что могло стрелять, стреляло в восточном направлении, а вслед за огневым валом в том же направлении двинулись немецкие танки, самоходки, автоматчики, пехотинцы. И вся эта орава, будто нарочно, хлынула опять через парк, будто проклятый замок, как магнит, притягивал к себе военные действия обеих сторон.

— Переодеться! — приказал унтер.

С шумом покатились вниз жалюзи. Снова зажгли свечи, и снова нервно начали переодеваться. По виду Галфи сразу было заметно, что ему уже до чертиков надоели эти переодевания.

— Господин унтер-офицер, вы делаете из нас каких-то клоунов, — откровенно высказался Гашпар. — С меня пот ручьем льется: не успеваю снимать с себя одни тряпки и натягивать другие. Так дальше не пойдет.

— Это делаю не я, а война. Однако если у тебя все еще не пропала охота рассказать родной мамочке о том, где ты обедал и из какой посуды, то я посоветовал бы тебе пошевеливаться. Вы хотите жить, сопливые бандиты? Хотите сохранить свою шкуру и оказаться на свободе? Если да, то пошевеливайтесь, черт бы вас побрал! И Гришу поскорее переоденьте в гражданское.

Когда все переоделись и начали вытирать с лица пот, Мольнар устроил им смотр.

— Подтяни ремень и поправь френч. Гитлеровцы терпеть не могут растяп.

Снаружи послышалась ожесточенная стрельба.

— Не лечь ли нам всем на пол? — предложил Йошка Вег.

Мольнар махнул рукой и спокойно сказал:

— Что, уже в штаны наложил? Спокойно, ребята. Можете мне поверить, что наш трюк самый подходящий: если придут одни, мы солдаты, если другие, мы гражданские. Самое главное для нас — это не потерять ритм.

Терять ритм им не пришлось. Унтер про себя решил, что гитлеровцам все равно в замок не попасть. Успокоившись от такой мысли, он достал сигареты и спички. Однако не успел он чиркнуть спичкой, как в дверь сильно застучали. По стуку и шуму чувствовалось, что там человек десять. В руках одного из них был карманный фонарик, который он держал прямо перед собой в вытянутой руке. У остальных в руках были автоматы. Только это были не немцы, а русские.

— Руки вверх! — закричали сразу несколько голосов.

Один из русских быстро подбежал к столу, где лежало оружие. Со стула, радостно протянув руки, навстречу своим товарищам вскочил Гриша. Однако солдат не подал ему руки. Вперед вышел молодой офицер с погонами старшего лейтенанта.

Гриша начал ему что-то объяснять, но офицер с явным недоверием смотрел на заросшего щетиной Гришу, на его широченные брюки и грубошерстную зеленую куртку, которые отнюдь не подтверждали его слов.

— Ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты тот, за кого себя выдаешь?..