Unknown

Слева от нас были поля, справа, в нескольких сотнях метров, протекала река. Когда взошло солнце и разогнало остатки тумана, мы увидели справа высотные здания самого Мостара. Между нами и городом простирались поля, расчерченные траншеями и баррикадами, между которыми виднелись редкие фермерские дома. Судя по нашим картам, линия фронта была еще в нескольких километрах. Это были резервные позиции; места, куда можно было отступить и удержаться в случае массированной атаки. Они также удерживали позиции на передовой - фермы по заготовке пушечного мяса для хорватских пушек.

Проходя мимо фермерских построек, мы увидели группы солдат, собравшихся внутри и снаружи. Они были староваты для воинов; ни одному из них не было меньше шестидесяти. Группа людей, игравших за столом в карты, с подозрением наблюдала за нами, когда мы проезжали мимо. Они сидели на сиденьях, вырванных из разбитых старых автомобилей, их оружие было разложено рядом. У некоторых были автоматы, у других - дробовики. Все были одеты в темную оливково-зеленую форму армии Боснии и Герцеговины.

- Где молодые парни? - спросил Кейт. - Или это глупый вопрос?

- Я не знаю, - ответил я.

Выбор, однако, был ограничен: они либо находились ближе к линии фронта, либо погибли. Я подозревал последнее. Я кивнул одному старикашке, когда мы проходили мимо его фермерского дома. Он смотрел мне в глаза, как снайпер в прицел, но ничего не замечал.

Ландшафт с левой стороны изменился. Вместо траншей мы теперь видели акры ровной земли, огороженной колючей проволокой, на которой были развешаны предупреждающие знаки о минах. Через несколько сотен метров проволока и знаки закончились, но, готов поставить фунт против пенни, это не означало, что закончились мины. Они, без сомнения, шли дальше, не обозначенные на карте.

Проехав несколько ярдов, мы увидели скопление мин, сложенных на обочине дороги. Я попросил Пола остановиться и спрыгнул вниз, чтобы взглянуть на них. Я узнал в них югославские копии немецкой модели времен Второй мировой войны - здоровенная штуковина весом, должно быть, килограммов двадцать. Если танк попадет в нужное место, его гусеницы и колеса, вероятно, окажутся в Румынии. Мне было страшно подумать, для каких еще целей мусульмане использовали этого монстра. Учитывая ограничения, налагаемые эмбарго на поставки оружия, они были известны тем, что приспосабливали оружие к задачам, о которых производители и не мечтали.

Мы двинулись дальше, следуя указаниям, направляясь к базе спецназа. Это было на другой стороне Мостара, на территории, удерживаемой Хорватией³³. Внезапно мы оказались в городе и, откуда ни возьмись, оказались в окружении людей. Мы увидели женщин, детей и стариков, но, опять же, ни одного мужчины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти. Дети играли в руинах, бегая туда-сюда по обугленным зданиям, как будто все это было одной большой игровой площадкой для приключений. Их мамы и бабушки, одетые в шарфы и серые платья, незаметно наблюдали за ними. Если и было что-то общее в дресс-коде, так это то, что в моде было многослойность. Сначала я этого не понял, так как под полуденным солнцем было довольно тепло. Потом до меня дошло, что если вам придется бежать в спешке - как, я уверен, не раз случалось с этими людьми, то все, что у вас есть, это одежда, в которой вы встали. Так что лучше наденьте свитер.

- Почему все здесь собрались? - спросил я. - Не похоже, чтобы они чем -то занимались.

- Больше некуда идти, - сказал Кейт. - Эти люди не городские, понимаешь? Посмотри на их одежду. Это крестьяне из отдаленной сельской местности. Они здесь, потому что чувствуют себя в безопасности, когда их много. Но им, черт возьми, негде жить, бедолагам.

Наши два "лендровера" сбросили скорость, чтобы проехать через один особенно перегруженный район. Где-то прорвало канализацию, потому что половина улицы была по щиколотку в воде. Воздух был насыщен вонью неочищенных сточных вод, которые плескались вокруг кирпичей, высыпавшихся из мест взрывов на улицу.

Не успели мы снова набрать скорость, как на нас набросились дети. Попрошайничества как такового не было, только толкотня, смех и крики "мистер, мистер". К счастью, у нас в карманах всегда было много сладостей, и мы раздавали их через открытые окна.

Я заметил сзади одного худенького мальчишку, которого, как он ни старался, товарищи всегда оттесняли локтями, прежде чем он успевал даже приблизиться к лакричному ассорти. Я попросил Пола остановить машину. Дети расступились, когда я вылез из машины. По какой-то причине малыш даже не пошевелился. Я сунул руку в карман, достал горсть конфет и протянул ему. Его глаза стали большими, словно колесные колпаки, затем, быстро, как молния, он схватил их и убежал, визжа от восторга, когда остальные погнались за ним в развалины.

- Ты не слишком-то к ним привязываешься, приятель? - спросил Кейт, когда я забирался обратно в "лендровер".

- Неа, - ответил я. - Просто пожалел бедного коротышку, вот и все.