Unknown

С расстояния разрушения казались огромными. Над учебным центром висело облако густого, черного дыма, но я был поражен, обнаружив, что, хотя у нас было двадцать три раненых, один из которых тяжело, никто не погиб. Нам исключительно повезло. Группа, которая обычно находилась в комнатах наверху главного корпуса, приводя себя в порядок, только что вернулась с утренних занятий по плаванию. На самом деле курсанты видели, как террорист убегал после того, как по их собственному расположению были выпушены мины. Один из охранников даже взял террориста на прицел, когда тот бежал к поджидавшей его машине, но не выстрелил, потому что не видел у него оружия. Миномет стрелял из грузовика с плоской платформой, оборудованного таким образом, что требовался всего один человек, чтобы подвезти его к месту атаки и установить это простое, но смертоносное устройство, которое при активации выпускало мины автоматически. (Позднее террорист, к моей вящей радости, был застрелен двумя моими друзьями из САС). Позже один из курсантов описал мне эти мины, летевшие в сторону лагеря и его друзей, следующим образом: «Дождь из длинных, черных предметов. Небо, казалось, было полно ими, и на секунду все они словно зависли в воздухе, а затем начали медленно опускаться на землю и на моих друзей. Я думал, что мы все умрем, закрыл глаза и молился Богу».

Большинству из этих молодых курсантов Королевской полиции Ольстера не исполнилось и двадцати одного года. Многим после нападения потребовалась психологическая помощь: один из невидимых результатов террористической войны в Ольстере. В ту ночь бар в лагере был открыт допоздна, и мы устроили вечеринку. Я гордился своими молодыми товарищами, которые находились там в тот вечер, потому что, хотя они и прошли через жестокое боевое крещение, ни один из них не заговорил об уходе со службы. Настроение было такое, будто они бросали вызов и стремились поскорее закончить обучение и приступить к работе. Той ночью спать ушла веселая группа курсантов. Построение на следующее утро оказалось совсем другим делом — почти никто из нас не был одет по форме, а с похмельем на лицах мы представляли собой очень жалкое зрелище. Закончилось все тем, что начальник учебного центра высунул голову из своего полуразрушенного кабинета и велел нам убираться с плаца.

Через несколько дней после этого один из сержантов-инструкторов спросил меня о моих действиях во время атаки. Я рассказал ему о том, что делал, не забыв похвалить своего товарища по приключениям, бывшего военнослужащего Полка обороны Ольстера, не придав особого значения тому, что я счел не более чем праздным любопытством. Но через неделю меня ждало потрясение. Сержант вызвал меня с занятий и представил перед старшим инспектором.

— Каковы были ваши действия в день минометного обстрела? — спросил он меня очень авторитетным голосом.

Я снова рассказал о том, что тогда делал.

— Читали ли вы постоянно действующие приказы, касающиеся действий в случае террористической атаки?

Я начал ощущать легкое беспокойство.

— Да, — не очень убедительно соврал я.

— Что там говорится о том, что делать после теракта?

Я вспомнил толстую книгу, которую прочитал на следующий день после того, как прибыл в расположение.

— Эээ… Идти на сборный пункт? — оптимистично предположил я.

Старший инспектор уставился на меня непоколебимым взглядом.

— А вы что сделали?

Я промолчал, усвоив из прошлого опыта, что если тебя отчитывают, то лучший выход — не давать собеседнику патронов.

— Я скажу вам, что вы сделали. Вы решили проигнорировать приказ и войти в горящее здание, прихватив с собой еще одного курсанта. Вы понимаете, что вы могли погибнуть?

Он медленно покачал головой и бросил взгляд на сержанта, стоявшего позади меня.

— Что мне делать с этим человеком, сержант?

Сержант, человек, которого я безмерно уважал, ответил тихим, размеренным голосом:

— Ну, сэр, вы знаете мое мнение по этому вопросу.

Несколько секунд старший инспектор пристально смотрел на меня, затем развел руками, как бы говоря, что этот вопрос не входит в его компетенцию.

— Боюсь, я вынужден согласиться с вами, сержант. Констебль Маккалион, мы представляем вас к награде за храбрость. Ваши действия, хотя и ожидаемые, соответствуют самым высоким традициям Королевской полиции Ольстера. — Он протянул руку и добавил. — Молодец!

Я был ошеломлен.

Впоследствии я узнал, что несколько моих товарищей по службе подали рапорта, в которых рекомендовали представить меня к какой-то награде. Со временем мы с моим другом из Полка обороны Ольстера за свою храбрость получили благодарность, став единственными курсантами Королевской полиции Ольстера за всю историю этого правоохранительного органа, которые были награждены во время обучения.