Unknown

 Вскоре гости перешли в гостиную, где увидели Бенкендорфа, с карандашом склонившегося над бумагами. Князь решил, что это, должно быть, морская карта, или, по крайней мере, схема фортификационных укреплений, и очень удивился, когда герр Бенкендорф спросил у него, каковы координаты Мирака в Волопаса. Князь признался, что абсолютно несведущ в этом вопросе, премьер-министр отложил в сторону свою незаконченную планисферу

и придвинул к столу еще один стул. Его высочество с удовольствием согласился выпить бутылку любимого токая, и без малейшего удивления заметил, что сегодня перед ними поставили три винных бокала. Кубки были очень красивые и весьма дорогие, благодаря элегантной форме и древности украшая коллекцию великого герцога Йоханнесберга.

 Выпив бутылку, в чем хозяин помог им, выпив один стакан за здоровье герра фон Филипсона, они согласились на предложение герра Бенкендорфа посетить его сад.

 К великому облегчению князя, вскоре настало время обеда, и, с большой приятностью проведя несколько часов за этим занятием, они с Вивианом вернулись в гостиную, прежде поклявшись друг другу, что ничто в мире больше не заставит их играть в вист с воображаемыми соперниками. В их решимости и обещаниях не было нужды. Герр Бенкендорф, который сидел напротив камина, когда они вошли, ни словом, ни движением не выказал свою осведомленность о их появлении. Вивиан нашел прибежище в книге, а князь, внимательно изучив, а потом еще раз внимательно рассмотрев ярких птиц на обоях гостиной, уснул на софе. Герр Бенкендорф снял со стены гитару и некоторое время тихо пел под свой же аккомпанимент, потом вдруг перестал играть, вытянул ноги, и, засунув пальцы в проймы жилета, облокотился о спинку стула, сидел неподвижно, уставившись на портрет. Вивиан, в свою очередь, смотрел на этого необыкновенного человека и на портрет, который тот, кажется, боготворил. Он тоже был несчастен? Он тоже понес утрату в час радости и абсолютного торжества? Он тоже потерял девственно чистую невесту? Вивиан не выдержал страданий, книга выпала из его рук, и он громко вздохнул! Герр Бенкендорф встрепенулся, князь проснулся. Вивиан был смущен, не в силах совладать со своими эмоциями, лихорадочно что-то объяснял, извинялся, сам себе противореча, и, в конце концов, замолчал. Когда Грей шел в летний домик, мимо него прошел мужчина. Хотя он был укутан в огромный плащ, Вивиан узнал их гонца и проводника, просторная накидка не могла скрыть его сапоги для верховой езды и шпоры, блестевшие в свете луны.

 В час ночи дверь летнего домика осторожно открылась, и зашел герр Бенкендорф. Он удивился, увидев, что Вивиан еще не раздевался и ходит туда-сюда по комнатушке. Увидев, что в его жилище вторглись, молодой мужчина попытался скрыть свое волнение, но тщетно.

 - Вы уже встали? - спросил герр Бенкендорф. - Вы больны?

 - Если бы разум мой был столь же здоров, как мое тело! Я еще и не ложился. Мы не в состоянии в любое мгновение совладать со своими чувствами, сэр, а сейчас мне особенно хотелось бы надеяться, что я могу остаться один.

 - Мне очень жаль, что я вас побеспокоил, - с добротой в голосе сказал герр Бенкендорф, чьи манеры соответсвовали симпатии его тона. - Я думал, вы долго спали. Я увидел одну звезду, и не могу в точности понять, что это. Думаю, это должна быть комета, так что побежал в обсерваторию. Но не буду вам мешать, - сказал герр Бенкендорф, намереваясь уйти.

 - Вы мне вовсе не мешаете, сэр, я не могу уснуть. Прошу вас, останьтесь.

 - Не беспокойтесь по поводу звезды. Но если вы действительно совсем не хотите спать, давайте посидим и немного поговорим, или, возможно, нам лучше немного пройтись. Сегодня теплая ночь.

 С этими словами герр Бенкендорф ласково взял Вивиана под руку и свел его вниз по лестнице.

 - Сэр, вы интересуетесь астрономией? - спросил Бенкендорф.

 - Я могу отличить созвездие Большой Медведицы от созвездия Малого Пса, но, должен признать, я смотрю на звезды скорее с точки зрения поэтической, чем научной.

 - Хм! А я - нет, признаюсь.

 - Бывают мгновения, - продолжил Вивиан, - когда я не могу не верить, что эти загадочные светила оказывают на нашу жизнь больше влияния, чем способен поверить современный человек. Я чувствую, как тает мой скепсис, вероятно, становлюсь более доверчивым с каждым днем, но горе делает нас суеверными.

 - Я не принимаю подобные фантазии в расчет, - сказал герр Бенкендорф, - они лишь ослабляют нашу духовную энергию и парализуют волю человека. Кроме того, могу назвать вам еще тысячу подобных трюков, которые внушают человеку, что он - не хозяин своему рассудку, но лишь предопределенная жертва или случайная добыча обстоятельств. Миллионы людей проходят по жизни ничем не примечательные, как тени, и получают в этом существовании стигматы тщеты, которых их жизнь не заслужила.