Unknown

Схватив свою сумку для сбора трав, Рейчел быстро вышла наружу до того, как Дэнни успел спросить, куда она собирается идти.

ОНА МОГЛА ПОЙТИ в дюжину других стоянок поблизости. Озадаченность и подозрительность по отношении к Хантерам улеглись после приключений Дэнни в качестве дезертира, да и у Рейчел установились сердечные отношения с несколькими женами ополченцев, которые жили по соседству.

Она могла бы сказать себе, что ей неловко тревожить их так поздно. Или что ей интересно услышать последние новости о капитуляции – друг Джейми, как правило, присутствовал на переговорах и рассказал бы ей все, что позволялось. Можно было притвориться, что она хотела получить совет Клэр Фрейзер в отношении маленькой, но причиняющей боль бородавки на большом пальце ноги, а заодно и еды попросить – так же удобнее.

Но Рейчел была честной девушкой и не стала называть себе ни одной из этих причин. Она направлялась к стоянке Фрейзеров, словно туда ее тянуло магнитом – и звали этот магнит Йен Мюррей. Отчетливо понимая это, Рейчел считала свое поведение безумным – но не могла поступить иначе, как не в состоянии была изменить цвет своих глаз.

Что она собиралась сделать, сказать или даже подумать, если увидит его, Рейчел даже представить себе не могла, но все равно продолжала идти, спокойно, словно на рынок. Как путеводная звезда, ее факел отбрасывал свет на утоптанную грязь тропинки, и на бледном холсте палаток, мимо которых она проходила, вырисовывалась ее собственная тень, огромная и причудливая.

ГЛАВА 68

ВАНДАЛ

Я РАЗЖИГАЛА КОСТЕР, когда услышала медленные шаги. Повернувшись, я увидела, как, заслоняя луну, ко мне быстро приближается массивная фигура. Я попыталась убежать, однако ноги просто не слушались. Я попробовала закричать, но, как во всех самых жутких ночных кошмарах, крик застрял в глотке, и я подавилась, а из горла вырвалось лишь тоненькое сдавленное «и-ип».

Чудовищная сгорбленная фигура, которая выглядела как человек, только без головы, крякнув, остановилась рядом со мной, после чего с коротким свистом и глухим шумом что-то тяжело упало на землю, отчего мне под юбки залетел холодный воздух.

– Я принес тебе подарок, Сассенах, – сказал Джейми, улыбаясь во весь рот и вытирая пот с подбородка.

– По... Подарок, – слабо повторила я, глядя на здоровенную кипу... чего? Что такое он уронил на землю к моим ногам? А потом я почуяла запах.

– Шкура бизона! – воскликнула я. – О, Джейми! Настоящая бизонья шкура?

Никаких сомнений. Слава Богу, животное убито давно, хотя специфический запашок обладателя шкуры по-прежнему ощущался – даже на холоде. Я упала на колени и пробежалась по меху руками: хорошо выделанная, гибкая и относительно чистая шкура. Шерсть жесткая, но без комьев грязи и навоза, колючек и других атрибутов, которые обычно присутствовали на живых бизонах. Огромная. И теплая. Восхитительно теплая.

Я просунула озябшие руки внутрь и ощутила все еще сохранившееся там тепло тела Джейми.

– О, – выдохнула я. – Ты ее выиграл?

– Да, – гордо ответил Джейми. – У одного из английских офицеров. Достойный игрок, – честно добавил он, – но ему не повезло.

– Ты играл с английскими офицерами? – я беспокойно оглянулась в направлении британского лагеря, хотя отсюда его все равно не было видно.

– Только с одним. С капитаном Манселом. Он пришел с последним посланием от Бергойна и был вынужден ждать, пока Бабуля переварит ответ. Ему посчастливится, если до ухода его не обчистят до костей, – добавил Джейми без всякой жалости. – Худшего невезения в картах я никогда не видел.

Поглощенная изучением шкуры, я почти не слушала.

– Изумительная! Она огромная!

И правда огромная: добрых восемь футов в длину (2,44 м. – прим. пер.), и довольно широкая, чтобы два человека могли, свернувшись, лежать в ее тепле – если только они были не против спать рядышком. А от мысли о том, чтобы после стольких ночей дрожания под изношенными одеялами заползти в это обволакивающее укрытие, теплое и уютное...

Джейми, похоже, думал о том же.

– Достаточно большая для нас двоих, – сказал он и очень нежно коснулся моей груди.

– О, в самом деле?

Джейми придвинулся ближе, и поверх животного духа бизоньей шкуры я уловила его собственный запах – сухих листьев и горечи желудевого кофе, разбавленный сладостью бренди, и над этим – насыщенный мужской аромат его кожи.

– Я смогу узнать тебя из десятка мужчин в темной комнате, – сказала я, закрывая глаза и с удовольствием вдыхая.

– Уверен, что сможешь: я неделю не мылся.

Джейми положил руки мне на плечи и склонил голову так, что мы соприкоснулись лбами.

– Я хочу развязать горловину твоей рубашки, – зашептал он, – и сосать твои груди, пока ты не свернешься, подняв колени к моим яйцам, будто маленькая креветка. А потом взять тебя быстро и жестко, и уснуть, положив голову на твои обнаженные груди. Вот, – добавил он, выпрямляясь.

– О, – произнесла я. – Какая отличная идея.