Unknown

- Детяти с простудой, Тиса Лазаровна, - пояснила Рая.

- Жар никак не спадает, - удрученно сказала мать ребенка. Суровое лицо ее выдавало усталость. У глаз растянулись сеточки ранних морщин, уголки рта опущены,- Окно открыто было в коридоре. Комната выхолодилась. Вот, не досмотрела.

- Как вас зовут? - спросила Тиса.

- Янина.

- Можно, Янина? - с разрешения матери Тиса пощупала ладонью лоб ребенка. Горячий. - Лекаря приглашали?

- Да уж какой лекарь? - фыркнула с горечью Янина. - Откуда деньги брать, барышня?

- Вот, Тиса Лазаровна, - взяла с подоконника бутыль Рая и показала травнице. - Даю по пол ложки вашего сиропа ему три раза в день.

- Этого мало, - покачала головой Тиса. - Тут же написано: “до трех лет - по ложке, использовать с прогревающей растиркой и каплями мятной настойки”.

- Но Степанида Силовна сказала…

- Понятно, - поджала губы Тиса. - Подождите, я скоро вернусь.

Девушка спустилась вниз и прошла в приемную, где оставила смотрительницу. Та уж разделила склянки и мешочки на три части, и теперь что-то корябала карандашом на желтом листе бумаги. Войнова подошла ближе к столу.

- Степанида Силовна, я была в лазарете, - Тиса старалась говорить приветливо, глядя в выпуклые глаза женщины, хотя внутри нее клокотал вулкан негодования. - К сожалению, малыш Янины болен серьезнее, чем вы подумали. Вы, наверно не внимательно прочитали описание. При простуде к сиропу в дополнение требуются растирка и эта настойка, - Тиса похватала на глазах Степаниды нужные снадобья и повернулась к выходу.

- Погодите, милочка! - громыхнула смотрительница, неосмотрительно растеряв смиренный вид.

Тиса обернулась, удивленно вздернув брови.

- Я не уверена, что столько снадобий пойдет на пользу младенцу, - быстренько смягчила голос смотрительница, не сводя взгляда со склянок в руках девушки.

Тиса натянуто улыбнулась.

- О, я понимаю ваши опасения, Степанида Силовна. Но не беспокойтесь. Лечение тремя средствами пойдет ребенку только на пользу. Но, если вы сомневаетесь в моей репутации травницы, пожалуйста, вы в любое время можете обратиться к Агате Федоровне. У нее сомнений во моих знаниях не возникает.

- Что вы! Что вы! Раз вы уверены, то конечно! Зачем тревожить благодетельницу нашу, Агату Федоровну? - заохала Степанида, нацепив на лицо елейную улыбку. - Берите, конечно, Тиса Лазаровна. Лишь бы во благо, лишь бы на здоровье ребеночку.

Смотрительница проводила девушку до двери взглядом. И когда та исчезла из виду, недовольно засопела носом.

Вернувшись в лазарет, Тиса отдала склянки со снадобьями Янине и рассказала ей, а заодно и нянечке как ими пользоваться. После растирания грудки и спинки, малыш уснул. И Тиса попрощалась с женщинами. Наверняка, Люся уже раздала подарки.

Минуя длинный переход, ведущий к лестнице, Тиса взглянула в окно и остановилась. С высоты второго этажа двор “Сердечного крова” лежал как на ладони. Войнова подалась вперед к подоконнику, поняла, что не обозналась. На пеньке за беседкой сидела та самая маленькая колядовщица. Полосатый шарф на сей раз был заправлен под ворот ее ватника. Девчушка отщипывала от краюхи хлеба кусочки и кидала голубям. Птицы кидались к угощению на перегонки, топорща крылья. Судя по тому, как девчонка украдкой выглядывала из-за борта беседки в сторону приюта, она не желала быть замеченной.

Коридор огласил девчоночий галдеж, и тут же поутих, так как приютная ребятня заметила гостью. Девочки лет двенадцати и еще две немногим младше. Кажется, Тиса их тоже видела в числе колядующих. Поманив к себе девчонок, девушка приветливо улыбнулась и указала пальцем в окно.

- Скажите, что это за девочка там? Мне кажется, что она не получила подарка.

- Это Понька-птичница, - с охотой отозвалась самая старшая, поглаживая русую косу, что тонкой змейкой лежала на ее груди. - Гляди-ка, вот, глупыха! Опять стащила хлеб из трапезной! Ее Степанида Силовна за это за ухо оттаскала. А она снова еду изводит.

- Понька? - переспросила Тиса.

- Ее Полей вообще зовут, Тиса Лазаровна, - подхватила разговор другая девочка, радуясь возможности показать себя осведомленной. - Но все кличут Понькой. Потому что она букву “Л” не выговаривала.

- Вместо “ложка”, говорила “ножка”! - девчонки дружно захихикали. - Спрашиваешь: чем ты кушаешь? Она: ножкой! - снова хихи. - А еще “вместо “стол” - “стон”. “Хнеб”, “пожануйста”, - перечисляли по очереди хохотушки.

- Ой! - неожиданно вскрикнула та что постарше, тараща испуганные глаза в окно. - Графиня Озеровская идет!

Девчонки суетливо замялись на месте, кося в окно. И Тиса сжалилась над ними и отпустила взмахом руки, поблагодарив за сведения. Девчонки мигом умчали, будто и не было.

От ворот приюта в самом деле по тропинке гордо вышагивала худая как стерлядь и прямая, как лом, графиня. Одетая вся в черное. Как всегда при маленьких и грустных “пажах”. Ладно саквояж, но зачем ее светлость заставляет детей таскать за собой зонт по зиме - не понятно.