Unknown

Медлительность Тисы ей не понравилась, и Люся выскочила и чуть ли не сама затащила Войнову в повозку. Усадила на мягкую скамью и накрыла ее ноги теплым пледом. “Зачем?” - хотела сказать Тиса, но вместо этого поблагодарила.

- Наконец-то, ты отогреваться начала, - удовлетворенно отметила Люсенька, сияя широкой улыбкой. - Хоть и бледная, как смерть. Подожди, у меня бублики с собой есть, мамочка с собой дала, будешь?

Тиса покачала головой. С этой девчонкой спорить бесполезно.

Всучив новой пассажирке бублик в руки, Люсенька бросила к вознице: “Трогай, Микилочка”.

- Ну что, ты успела свое дело сделать?

- Какое дело? - не поняла Войнова.

- Как какое? - вздернула бровки домиком Люся. - Важное! Ты же убежала из-за него с урока.

- А-а. Успела, - мягко улыбнулась Тиса и в который раз с теплом вспомнила, что Рич теперь в безопасности. Демьян отстоял мальчишку. Отстоял так, как никто другой бы не смог. Слава Единому! Сейчас Тиса понимала яснее ясного. Ни она, ни Агап, ни даже отец ничего не поделали бы со стаей Бут-Шеро.

Утренние размышления привели ее еще к одному выводу. Тогда на суде семерых Демьян не использовал скип в полную силу, дрался без лезвий. Получается, он намеренно не желал калечить людей, даже перед лицом смерти? На такой великодушный поступок способен лишь достойный человек.

И с новой силой за нее взялось сомнение. И сердце, почуяв слабину, сорвалось с поводка. Она-то посадила его обратно на цепь, в этом она уже мастер. Но до того своевольное сердце успело наговорить, ой-ей, сколько. А теперь эти вопросы никак не идут из головы. Что если в самом деле вэйн не просто увлекся девчонкой с провинции? Что, если он действительно любит? Любит ее по-настоящему. Крамольная мысль, и все же. Как он написал в письме? Случайно приворожил и сожалеет об этом. Предоставляет ей полную свободу решать. И будет ждать ее ответ до весны. А вдруг дождется? А что, если ее чувство к нему тоже окажется настоящим? О, Единый!…

Тиса тряхнула головой. Нашелся бы добрый человек - макнул бы ее головушкой в снег, чтобы охладилась. Жаль, Люся для этого не подходит. Клара бы могла, да страшно обращаться - закопает еще, а откопать забудет.

- А ты куда шла? - поинтересовалась меж тем Люсенька.

- В аптеку, - ответила рассеянно видящая.

- Ты заболела? - ахнула Люся, внимательно оглядывая знакомую.

Пришлось успокоить Люсеньку, пока та из пущей заботы не уложила ее в постель - признавшись, что работает в аптеке колдуньи. Люся восхищенно хлопала ресницами.

- Ты видящая, да еще и травница! Какая молодец! А я вот ничего такого не умею, - вздохнула девушка, выпустив пар изо рта на мороз.

- Потому что у тебя другой дар.

- Да, - без воодушевления согласилась Люся, рассматривая муфточку на своих коленях. - Меня зовут иногда взглянуть на дома, сараи, огороды, чтобы я сказала, что там нет привидений. И еще Клим думает, что я могу увидеть дух Онуфрия Гатчиты, и он мне укажет, где курган. Но разве это помощь людям? Вот ты можешь искать пропащих людей, а еще лечить.

- Но ты ничем не хуже меня, милая, - улыбнулась Люсеньке Войнова. - Ты хороша в своем деле.

- Не хороша, - покачала головой Люся, выпятив губку. - Мо Линич просит, чтобы я прогнала Манилу, а я не могу! Я боюсь ее, Тиса, - шепотом призналась она, подняв хрустально-голубые глаза на Тису, - ужасно боюсь.

- Ну, тебя никто не может заставить делать то, что тебе не нравится, - погладила по плечу девушку Тиса. - И не переживай. Мы все в жизни иногда ощущаем себя потерянными.

- Нет, я никогда не терялась, даже в детстве, - с уверенностью покачала головой Люся.

Какая же она милая. Тиса улыбнулась. И день хороший. Словно услышав ее мысли, в просини неба явилось царь-солнце. Мир стал ослепителен и ярок. Снег искрился, встречные люди улыбались, синицы пели. А еще сани несут так прытко, что дух захватывает.

- Ой, а можно мне хоть глазком посмотреть, что ты делаешь, Тиса? Пожа-алуйста! - спросила Люсенька.

Тиса думала недолго:

- Боюсь, я не смогу провести постороннего в сырьевую без разрешения Агаты Федоровны, - покачала она головой.

Надо было видеть лицо Люсеньки. Ну, Боже ты мой, будто леденец у ребенка забрала.

- Хотя… - протянула Тиса, - завтра я должна отвезти снадобья в приют. Хочешь, можешь поехать со мной?

- Да! - обрадовалась Люсенька. - Хочу! Спасибо, Тиса!

При повороте сани задели куст калины. Рубиновые гроздья качнулись, и с ветвей сорвался снег. Насыпал, проказник, по пригоршне за шиворот, и девушки звонко рассмеялись.

Тиса сняла тонкий шерстяной платочек с шеи и отряхнула от снега. Ткань немного подмокла. Когда же она новый шарф, наконец, купит?

Вскоре пара лошадок, тянущих сани, приостановилась на перекрестке с Боровой, чтобы вклиниться в поток экипажей. Люсенька отвлеклась от своего рассказа о котятах на пение колядующих. Стоя на углу улицы около десятка детей в неприглядной одежде пели “Святое Сотворенье - Единого даренье!”. Перед ними на снегу стояла корзинка с образом Святой Пятерки, для подаяния. Прохожие обступили маленьких певчих полукругом и слушали песню.

- Миколка, подожди! - воскликнула Люся. - Кину тоже копейку.