Unknown

  - Хватит сочинять, - шикнула на новобранцев Тиса.

  - Это я-то сочиняю? - обиделся Егор. - За что купил, за то и продаю.

  Тиса усмехнулась.

  - Вот вы, Тиса Лазаровна смеетесь, а оно все чистая правда, - Федот решил поддержать товарища. - Мы сами все слышали от Гришки, а тот от Струнникова...

  - А Струнников еще от кого-то, - продолжила Тиса. - Вы, кажется, за водой собрались? - спросила она новобранцев, кивнув на пустые ведра в их руках.

  - Угу, - промычали парни.

  - Ну, так идите, - Войнова повернулась к стряпухе. - Камилл, а что у нас на обед?

  - Так лапшичка домашняя на бульончике курином, - очнулась кухарка.

  Камилла накрыла стол и через некоторое время направилась с пустой авоськой в погреб за картошкой.

  Тиса обедала, втягивая в себя горячую лапшу, и вспоминала вчерашний разговор с Трихоном. Как бы ни печально было слышать о гибели каторжников, но после нее лес теперь не представлял опасности. И Тиса сама могла бы навестить древоеда, пока шкалуш в станице. Она сказала об этом Трихону вчера на прощание, однако он попросил ее подождать. 'Пока до конца не станет ясна причина гибели дахмарцев', - произнес парень. И она ничего не смогла сказать на это. Не говорить же было, что знает причину - что лесной пожар погубил беглых. Но это значило бы признаться в своем безумном даре. А к этому Тиса еще была не готова.

  Войнова заскребла ложкой по пустой тарелке. Оставалось надеяться, что отец сегодня-завтра огласит причину смерти беглых, и тогда она смело, не нарушая обещания дорогому человеку, сможет отправиться к древоеду. С этой мыслью Тиса понесла посуду в кухню. И пока кухарка не вернулась, девушка вымыла свою пару тарелок в мойке. В столовой послышались шаги Камиллы. А затем требовательный голос отца:

  - Камилла, где Тиса?

  - Да здесь только была, Лазар Митрич. Девочка обедала.

  Тиса вытерла руки о полотенце и поторопилась выйти в столовую со словами:

  - Я здесь отец. Что ты хотел?

  Капитан стоял в дверях. Увидев дочь, он какое-то время колебался с ответом. Тиса ждала, что он ей скажет. Но отец лишь сморщил лоб, и покачал головой:

  - Ничего, Тиса. Ничего.

  Девушка удивленно сморгнула, когда капитан развернулся и покинул столовую.

  Что бы это могло значить? Когда Войнова выглянула в холл, отец уже поднялся на второй этаж и через секунду исчез за поворотом лестницы. Тиса пожала плечами. Хлонула входная дверь, впуская новых посетителей, и сырой сквозняк тронул щиколотки девушки.

  - ...капитан скажет на совете.

  - По мне - это несчастный случай, - бас Гора.

  - Ага, по-твоему каторжники нечаянно себя спалили? - голос Кубача. - А потом решили: давай-ка подшутим над местными. Встали скелетики, надели на себя робу и чиванские халаты и легли под сосны? Балда. О чем ты говоришь?

  - Ты забыл про след, - мрачный голос Витера. - Я не знаю ни одного зверя, который бы оставлял такие следы.

  - Я не утверждал бы, что это след. За пару дней вылилось столько воды.

  - Это след, я в этом уверен, - огрызнулся Витер. - Но я понимаю. В твои годы зрение уже подводит.

  Мужчины осеклись, заметив девушку. Поздоровались. Витер не гладя в сторону Тисы, отделался кивком. Старшины проследовали к лестнице в молчании. Войнова прошла в гостиную и села в кресло. Все что она только услышала, казалось таким странным. Но одно понятно, Егор не врал тогда, на кухне.

  Когда девушка снова появилась в лечебнице, лекарь уже оказался дома, как раз только отобедал. На вопрос Тисы, где он был, старик отмахнулся. Пробурчал: 'дела, как сажа бела'. Видя настроение Агапа, Войнова задала несколько наводящих вопросов: о здоровье лекаря, о здоровье Прохора Фомича, о Ландусе и аптеке. Агап не желал раскрывать причину плохого настроения и попросил принести клюкву с чердака. Тиса варила силуч. Старик наблюдал с хмурым видом, кивал головой, поглаживал бороду. А под конец, растерял свое внимание, что даже не расслышал вопроса Тисы.

  - Повтори, дочка. Прослушал.

  - Я говорю, достаточно столько девясила? Пол ложки не хватило. А то я еще один сверток распечатаю.

  - Хватит, - Лекарь взглянул на варево. - Что-то устал маленько, - прокряхтел он. - Закончим с силучем, и отдохну.

  Вскоре ночь обняла городок, и Тиса впервые пожалела, что из окна ее комнаты невозможно увидеть пограничные сторожи. Перед сном девушка долго стояла у подоконника, глядя в темноту. Трихон сейчас где-то там, на границе с Чиванью. Дышит сырой степью с площадки вышки или верхом на Буе объезжает участок. На душе было тоскливо. Однако это была сладостная тоска, которая заставляла нежно замирать сердце при мысли о будущей встрече.

  ***