Unknown

Смотрю, как она творит, смешивает один, два, и наконец пять напитков. Ставит их на поднос и осторожно придвигает его ближе.

– Сейчас поставим научный эксперимент, – говорит она. – Закрой глаза.

Я закрываю, и тут меня осеняет:

– Ты же не выльешь их мне на голову?

От ее хрипловатого смешка вся кровь приливает к члену.

– Нет, Люк, я не собираюсь переводить хороший алкоголь на твою голову.

– Это потому, что моя прическа сегодня идеальна, Логан.

– Я вижу, – она ставит стакан рядом с моей рукой. – Попробуй.

Беру стакан, нюхаю и мотаю головой.

– Не могу выносить текилу. Я выпил столько боди шотов [способ пить текилу с тела партнера – прим. перев.] на младших курсах, что, наверное, вытошнил свою селезенку где-то в туалете.

– Боже, ну ты и подарок, – сухо замечает она, потом забирает у меня стакан и заменяет на другой.

Я делаю глоток.

– «Джек»? Даже кола не перебила вкус. Я тогда еще легко отделался.

– Дай угадаю: выпивка, секс, после которого потом раскаялся, и как следствие – грандиозное похмелье?

Жаль, что это не так.

– Нет, просто много ассоциаций… – с Миа, не стал договаривать я. Когда мы оба впервые в жизни напились, это был «Джек» с колой. А когда открываю глаза и с извиняющейся улыбкой смотрю на Лондон, вижу, что она уже прочитала мои мысли.

– Кажется, твой «Джек Дэниэлс» все равно что «Егермейстер» для меня, – тихо говорит она.

Сморщив нос, я отвечаю:

– Неужели его кто-то пьет?

– Ты бы удивился. Так, давай закрывай глаза.

Я делаю, как она говорит, и чувствую всем телом случайное прикосновение ее руки.

– Ты сложный клиент, – Лондон вкладывает мне в руку следующий бокал. – Попробуй этот.

«7-Up» и что-то апельсиновое. И водка, что ли. Я чувствую, как мое лицо кривится от обилия сладости.

– Слишком сладко. В разы хуже, чем «Амаретто сауэр».

Она протягивает мне еще один, а когда говорит, ее голос звучит уверенно, если прислушаться.

– Хорошо-хорошо, извини, это была шутка. Пора заканчивать. Вот твой напиток.

Беру бокал и делаю глоток. Напиток гладкий, как стекло. Тяжелый и вяжущий. Терпкий и с привкусом лайма. Черт, а он хорош.

– Что это?

– Гимлет с водкой.

Открываю глаза и смотрю на нее. Она уже убрала другие напитки и наблюдает за мной с подернутым дымкой взглядом. Заметив, что я открыл глаза, она смотрит в сторону.

– Тут водка «Бельведер» и сок лайма, поверх льда, – добавляет она, снова протирая полотенцем стойку передо мной.

А потом, оставив меня с моим новым напитком, идет принять заказ у только что пришедшей пары.

Невозможно не смотреть на нее, пока она работает. Лондон с улыбкой – той самой, от которой мое сердце колотится о грудную кость – подходит к этой паре, кладет перед ними подставки под бокалы и уже чем-то смешит их. Это так сексуально – она не глядя наливает из бутылок. Раз или два Лондон оглядывается и ловит меня на подглядывании, и интуиция говорит мне сделать вид, что я читаю что-то за ее спиной, смотрю игру по телевизору, который висит справа от ее плеча, но я не успеваю. Да и не могу быть таким скучающим. И я просто заворожен тем, как она сегодня выглядит: волосы собраны в небрежный пучок, на носу очки без диоптрий в красной оправе под стать цвету ее помады; черный топ с открытыми плечами и коротенькие шорты, несущие серьезную опасность моему либидо.

Я сейчас как щеночек, скребущийся в дверь, и, не выдержав, она притворно глубоко вздыхает и подходит ко мне с подразнивающим и якобы сердитым взглядом.

– Тебе нужна компания или что?

Вместо ответа я спрашиваю ее:

– Как ты поняла?

– Как поняла, что тебе нужна компания? Ты выглядишь просто жал…

– Нет, – перебиваю ее я. – Как поняла, что последний напиток мне понравится?

Она пожимает плечами и выпрямляется.

– Угадывать такое – моя работа.

Ее ответ звучит отговоркой – несказанное кажется чем-то важным – но я решаю закрыть на это глаза и делаю еще глоток.

– Кажется, я чуток навеселе.

Лондон со смехом наклоняется, и на ее лице играет моя любимая улыбка – та, что кажется появившейся только для меня.

– Тогда поосторожней. Сдерживай появление своего истинного лица.

Чувствую, как хмурюсь. Не важно, как мягко она это сказала, и не важно, что ее улыбка говорит мне – она не со зла, но я терпеть не могу свой образ в ее глазах. Терпеть не могу, насколько он точен.

– Ты про мое истинное лицо блядуна?

Она выглядит немного виноватой, когда снова выпрямляется и отворачивается. Бля. Мои слова вышли резче, чем я хотел, и теперь я не только блядун, но еще и сволочь.

– Черт. Не уходи, – потирая лицо, прошу я.

Лондон поворачивается, убирая несколько бокалов под барную стойку.

– Далеко я не уйду. Я же здесь работаю, дурачок.

– Я просто хочу быть твоим другом, – говорю я.

Она застывает, удивленно приподняв брови.

– Ого, да ты готов. Как ты вообще выжил в колледже, если так быстро пьянеешь?

Ловлю ее за руку, когда она начинает поправлять стопку салфеток.

– Я серьезно. Мне нравится быть с тобой.

Боже, я понимаю, как это все хреново. Она права: во мне, в этой сплошной пустыне ничего между искренностью и поверхностностью нет, ничего промежуточного.

Лондон не особо решительно, но пытается забрать руку, а потом сдается.

– Люк…