Университеты

– А ну-ка… известняк поддался легко, отслаиваясь целыми пластами, и подросток, ведомый азартом и надеждой, поставил лампу на уступчик поодаль, и заскрёб с удвоенной силой. В голову лезли мечты о свободе и выходе в галерею, посещаемую досужими туристами, и почему-то – сокровища, невесть кем и когда замурованные в катакомбах.

Известняк поддался как-то очень легко, и стена начала осыпаться на Мишку. Отскочив неудачно, он подвернул ногу и упал на задницу, прикрывая голову руками.

Несколько безумных мгновений, и… жив! Да, болят ушибленные руки и ноги, но…

.. жив!

Сняв с себя камень, подросток попытался встать…

… когда вновь зашуршало. Он отскочил, пригнувшись, а на него всё сыпались и сыпались…

… человеческие кости.

Глава 28

– Всё потом! – лязгнул голосом Мишка, едва ввалившись в квартиру, – Я мыться! Да не лезьте вы, черти… теперь тоже мертвечиной вонять будете. Всё! Всё, хватит!

Отстранившись решительно, брат простужено шмыгнул носом.

– Я ж говорил, – расстроено сказал он, – сами теперь…

Раздеваясь на ходу без всякого стеснения и оставляя влажные следы, Мишка скрылся в ванной, прикрыв за собой дверь.

– Да! – тотчас высунулся он, – Халат мне принесите, што ли!

– Благодарю, месье, – с чувством сказал я ажану, пока Санька брезгливо двигал ногой сброшенную одёжку, мученически отворотив лицо.

– Не стоит благодарностей, месье, – чуть смущённо ответил тот, пожимая руку, – помощь полиции вашему брату понадобилась только для того, чтобы быстрее добраться к родным! Мы были рады подвезти его. С ветерком!

– Месье! – прервался ажан, обращаясь к Саньке, собравшемуся засунуть грязную одежду в мешок, – Прошу вас, не трогайте их, это улики! Приедет эксперт… благодарю, месье. Мне самому не нравится этот запах, но вы же понимаете, может быть важна каждая мелочь!

– Потрясающая история! – снова повернулся ко мне ажан, – Да, месье… вы, наверное, тоже занимались поисками?

– Ох, да… благодарю, месье…

– Бертран, – заалел ушами молодой полицейский.

«– Молодой?! – ёрнически отозвалось подсознание, – Ну-ну! Двадцать пять годочков минимум, медаль за службу в колониях и отрубленный кусок уха… молодой, ха!»

– Благодарю, месье Бертран… – дружески улыбаюсь ему, стараясь не обращать внимания на ехидное Второе-Я, – Сань! Скомандуй отбой!

– Ага! – брат ссыпался по лестнице вниз, к мадемуазель Боннет, премилой престарелой кокетке, охотно разрешающей нам пользоваться её телефоном в обмен на своё общество, свежие сплетни от неё и африканские истории под чай от нас. К сожалению, наша квартира сим изобретением по неведомой причине отягощена не была, так что по окончанию выставки будем подыскивать другое жильё.

Сниман приехал уже через пятнадцать минут, запыханно ворвавшись в квартиру.

– Рядом был, – пояснил он, – а где…

– Моется, – киваю на ванную, – вонючий после катакомб, но живой и здоровый, насколько это вообще возможно.

– А это… – принюхался генерал брезгливо, всё ещё пребывая настороже.

– Улики, месье генерал, – вытянулся ажан без страха, демонстрируя уважение именитому полководцу.

– Ну хорошо, – милостиво согласился африканер, усаживаясь наконец в кресло.

– Места себе не находил, – пожаловался он мне, раскуривая вонючую сигару. Если изначально бур воспринимал Пономарёнка как ходячий талисман, а позже и как толкового офицера, то сейчас, сдаётся мне, Мишка ему роднее родного сына!

Вышел наш Стратег из ванной чуть ли через час, когда наша невеликая гостиная уже была битком набита дипломатами от ЮАС и полицейскими всех рангов. Одетый в пижаму и халат, брат потирал свежевыбритую лысину и отчаянно, до слезящихся глаз, благоухал одеколоном.

Хмыкнув, Илья оторвал зад от подлокотника кресла, и лавируя меж присутствующих, прошёлся по квартире, открывая окна во всю ширь. Свежий октябрьский ветерок, ворвавшийся в комнаты, пах разом дождём и солнцем с нотками большого города, нивелировав отчасти удушливую одеколонную атаку.

– Месье… – Мишка склонил голову, здороваясь разом со всеми, и от биллиардного шара его головы, изрезанной после неумелого самостоятельного бритья, отразился солнечный луч. По гостиной прокатился невнятный вал ответных приветствий.

– Начну… – плюхнувшись в кресло, Мишка задумался на секунду, – с самого начала. В кафе я познакомился…

Он довольно сухо и коротко, но очень ёмко, поведал о знакомстве с девицей.

– В каком, говорите, кафе? – насторожился Лепин, прибывший на резонансное дело и нервирующий присутствующего тут же комиссара Тампля.

– Так… – задав несколько уточняющих вопросов, префект полиции отдал инициативу комиссару Тампля, взявшемуся расспрашивать Мишку.

– Передайте… – негромко сказал префект Бертрану, вырвав несколько листков из блокнота, – и чтоб срочно!

– И никаких подозрений? – посчитал я нужным вмешаться в расспросы.

– Так, – пожав плечами, Мишка улыбнулся одними губами, – белый день, хорошее кафе… какие подозрения? Взглядами зацепились…

Он порозовел от смущения, и тут же пошёл пятнами, злясь на самого себя, давешнюю девицу и всю эту чортову банду похитителей.