Улыбнись мне, Артур Эдинброг

Эдинброг замолчал. А потом вдруг протянул руку вперёд и коснулся моего носа. Осторожно пощупал хрящик. Я с подозрением скосила глаза на его пальцы.

– Много крови было, да?

Я непонимающе кивнула. Артур поджал губы и встал.

– Пойдём. Я хочу тебе кое-что показать.

20. Прибрался

Времени было около двух ночи.

Поэтому, когда Артур решительно двинулся к порталу, ведущему на первый этаж, я, наученная горьким опытом, сказала:

– Эй, постой! Там же ангелы, – пояснила я, как неразумному. – Комендантский час, всё такое.

– Уж я-то знаю, – фыркнул Эдинброг. – Не учи учёного!

Он вспрыгнул на бортик фонтана и демонстративно постучал по лепестку лотоса:

– В тему о знаниях. Ты же вычитала, среди прочего, что эти цветки записывают все перемещения студентов?

Я кивнула. Это действительно было так: порталы оказались с гнильцой, как некоторые интернет-программы, подло сливающие ваши данные тем или иным организациям, в зависимости от того, кто больше заплатит. В данном случае информация шла напрямую в кабинет ректора: регистрировалась там в магическую кляузную книгу и затем применялась в качестве улик. И, потенциально, как реалити-шоу.

Собственно, узнав об этом, я заволновалась: ведь мы с Борисом оставили ангелов в клетке, а за порчу университетского имущества в крупных масштабах предписывались очень, очень неприятные наказания… Но ко мне никто не приходил с обвинениями, и поэтому я решила, что Борис как-то там разобрался.

Бор – он такой. Инициативный.

– Поэтому вчера, – продолжил Артур, рассеянно поглаживая белые лепестки, которые под его колдунской рукой как-то почти сладострастно мерцали, – когда я пошел искать тебя, все мои телепортации оказались на виду. В том числе те, что ведут к ангелам – там я искал тебя в первую очередь. А вот на землян наша система не реагирует, – он цокнул языком. – И вы с Борисом для телепортов – невидимки. Никто не знает, что вы были на первом этаже.

– Та-а-а-ак? – протянула я, начиная подозревать, в какую сторону сейчас пойдёт диалог.

– К счастью, система не оповещает ректора о мелких нарушениях. Ему нет нужды просто так лезть в Книгу Телепортов. Но если бы утром оказалось, что какой-то бесстрашный самоубийца устроил шухер среди ангелов-стражей, ректор бы непременно полез проверить, кто это был.

Я нахмурилась, глядя на мрачного-мрачного Артура.

– Ты хочешь сказать, что это тебя наказали вместо нас?

– Нет, меня не наказали, – с ненавистью процедил Эдинброг. – Потому что я… – он судорожно вздохнул, – прибрал ваш бардак.

И в воздухе явственно проступили очертания всех невысказанных им после точки матерных слов.

– Оу, – сказала я.

А сама подумала: и как он нас не убил тогда? Представляю, каково это – помогать скрыть следы преступления тому, кого ненавидишь, и той, что пошла с первым на вечеринку.

– Спасибо? – вновь сказала я вопросительно.

– Ничего подобного. На сей раз ты так просто не отделаешься, Вилка. Борис – тем более.

– Мстить будешь? – предположила я.

Он оскорблённо поморщился. Что есть, то есть – у думающих слоёв населения слово «месть» давно стало признаком мелкой душонки. Ибо душа широкая легко переступает через идиотов и живёт дальше, не тратя себя на сведение счётов.

То есть мстить-то по-прежнему, может, и хочется. Но лучше не надо. И вслух говорить об этом точно не стоит: вместо аплодисментов получишь совет обратиться к психологу.

– Объясню позже. Сейчас продолжим экскурсию. Тебе стоит узнать кое-что о Борисе и его… джентльменстве.

Мы воспользовались лестницами – несколькими штуками по очереди, после чего вломились на кафедру Зоологии – Артур беззастенчиво вскрыл замок заклятьем. Там, как и во вчерашнем хранилище, располагалось некоторое количество клеток – кабинетные образцы.

Эдинброг подхватил с этажерки лампу, в которой сияли сонмы светлячков (как по мне – весьма лицемерный фонарь для зоологов, ну да ладно), и подвёл меня к дальнему углу помещения.

Там на столике стояла вытянутая клетка с песком на дне. На сей раз миниатюрная. На стене над ней висела табличка: «Смертельно опасно!»

– Знакомая штука? – спросил Артур. Я кивнула.

Эдинброг взял со стола перочинный нож и уколол палец. Выступила капелька крови. Артур вытер её о тяжёлое папье-маше в виде гранитного филина. После чего открыл решётку на клетке и положил птицу внутрь. Закрыл решётку. Поставил на часах таймер на полторы минуты.

Он и не думал объясняться.

Тогда я просигналила ему бровями: «Эй, что происходит?» И пока часы тикали, колдун монотонно, как в полицейском отчете, угадал-обрисовал мне наш с Борисом путь той ночью:

А) Суетливый сбор врагов для погони;

Б) Ох! Вилка падает в темноте на незнакомой ступеньке, о которой Бор забыл предупредить!

В) Ох! У Бора идея! Щас он всех спасёт!

– А потом ты, раненая, находилась в клетке, подманивая ангелов, а он, наверное, ждал снаружи, да? Ну или зашёл и сразу выскочил… – Артур расчистил себе место на кафедре и теперь сидел на столе, зажав светлячковую банку между коленей. Освещение снизу – как фонарик в детском лагере – придавало рассказу привкус страшилки.