Улей

— А это зачем?

— Вдруг враги…

Демоны улыбнулись, но опять — с сочувствием. Буквально час назад они видели Грига на арене. Они помнили, что случилось с молодым Первым. Помятый и бледный, Григ вызывал у них жалость, смешанную с уважением и с потаенной завистью (дрался с самим Касом, и вот — стоит живой, невредимый!)

— Врага мы не пропустим! — заверил Брат. — А тесак… На, возьми.

Григ уже собрался идти дачьше, хотя совсем не представлял, куда именно. Вдруг он опомнился:

— Да! А где Линти?

— Приз Каса? Не знаю. Хочешь ее увидеть?

— Нет, не хочу. А где Кас?

— В бою.

— Где Отец?

— Руководит боем.

— Где Вик?

— В центре управления.

— Где Дор?

— Сражается… но говорят…

Григ не дослушал. Он кивнул и, тяжело ступая в боевых латах, побрел к своим покоям.

Прошел час или два… Кани все сидела одна посреди галереи огромного зала с гиперприводом и грустно смотрела на исполинский кристалл на стальном теле двигателя, то вглядываясь в пульсирующую слабым светом глубину, то расслабляя зрение и осматривая контуры странного предмета.

Кристалл словно отвечал на ее чувства. Она смотрела с грустью, и некое живое существо проникалось тем же чувством, разделяя его и делая не таким резким. Она смотрела с интересом — и кто-то в зале интересовался вместе с нею. Она злилась — и кто-то в зале отвечал ей таким же раздражением…

Но в помещении никого не было. Ни одного живого человека — в этом Кани была абсолютно уверена и не могла ошибиться. Не горел свет — только тускло мерцали раскаленным металлом отдельные блоки привода, да иногда, очень-очень редко, раздавался вздох выбрасываемого в воздух пламени.

— Может, ты и вправду бог? — задумчиво улыбнулась альтинка, — Но бог ведь не может только слушать. Бог должен заговорить!

Ей захотелось послушать кристалл, узнать, есть ли в нем мысли. Бесполезно. Кристалл оставался всего лишь огромным сложней формы камнем… Хотя… Он тоже вслушивался. Они вслушивались вдвоем. В то, чего нельзя услышать. Вслушивались в тишину.

Кани все еще ждала чего-то от своего нового знакомого, когда ее мысли сами собой переключились на окружающий мир — на Братьев, которые бродили где-то поблизости и в любой момент могли прийти сюда; на Линти, которая томилась сейчас в одной из камер Девятого Уровня; на своего отца — могущественнейшего человека во всей Вселенной, который тем не менее не смог помочь даже собственной дочери…

Удивительно, но образы людей сразу же ярко оживали у нее перед глазами. Как никогда ярко. Причем она могла с интересом вглядываться в детали, которых вроде бы даже не помнила… И вдруг осознание: такого ведь никогда не было! Она видит события, которые происходят прямо сейчас!

Линти, изнывающая от плохих предчувствий на полу домика в карантинной зоне. Солдаты, снующие по коридорам «Улья». И ее отец — руководящий своей эскадрой из адмиральского кресла «Бессмертного»…

Тургаон где-то совсем рядом?!!

От радости Кани потеряла контроль над собственными чувствами — ее видения сразу пропали. Потребовалось время, чтобы успокоиться и вновь посмотреть на то, что происходит с миром снаружи.

Там шла война. Пиратский корабль попал в клещи величайшей армии космоса. К «Улью» тянулись поля силовых мешков огромных военных станций, крейсера зажигали вокруг него протуберанцы взрывов, а истребители соревновались в маневренности и точности поражения целей с небольшими корабликами Братства, оказавшимися совсем непригодными для такого серьезного космического боя. Легенда о несокрушимости полчищ абордажников развеивалась, как к утру развеивается рассказанная ребенку на ночь страшная сказка…

Кани едва сдерживала слезы радости. Вот оно — законное возмездие. Вот оно — торжество справедливости. Вот оно — обещанное самой себе вознаграждение за все муки и переживания.

Жаль только, что самой Кани не было там, в наступающей армаде папиных войск. Жаль, что она сама не могла сейчас вцепиться в гашетку истребителя и стрелять, стрелять, стрелять…

Но вот что-то вокруг изменилось. Противоборствующие стороны накрыла пелена тумана, распахнулись порты излучателей по всей шарообразной поверхности «Улья». Полыхнули фиолетово-белые широкие лучи смерти, без разбора пожирая и истребители Тургаона и замешкавшиеся парусники Братства… Но Кани напугало не это.

Происходило что-то еще. Что-то непонятное и страшное. Словно в центре сражения просыпалась новая неуправляемая космическая сила…

Кани оторвалась от видений и вскрикнула от неожиданности — кристалл разгорался ярко-оранжевым, слепящим глаза светом. И с каждой секундой — все ярче и ярче, с каждым мгновением — все страшнее и страшнее…

Отец следил за картиной боя и одновременно прислушивался к своему внутреннему голосу. Наконец он дождался — шестое чувство подсказало Владыке о надвигающемся событии.

— Кас! — закричал Отец по связи, — Немедленно возвращайтесь! Командуй общее отступление!

В ответ Кас что-то прорычал — что-то звериное и неразборчивое.

— Я сказал: отступать!!!

— Они должны заплатить! — проревел голос Каса. — На них кровь Братьев… Я…