Удав и гадюка

– Я уже сказал – да. Дайте мне отдохнуть, ради всех богов, и южных, и северных.

– Хорошо, – Милас продолжил расхаживать взад-вперед. – Но вдруг маги нападут?

– Колдуны, они колдуны, – недовольно проворчал Зостра. – Они тоже будут отдыхать, так что у вас есть день пожить. Глеоф… Глеоф не будет атаковать без гильдии Белой Змеи.

– Что мы можем сделать за это время, чтобы помешать им?

– Колдунам? Ничего… Хоть это и гиратионовские неучи, но вы им ничего не сделаете.

– У нас есть вы!

– Моя победа, молодой человек, – это результат неожиданности. Завтра Змеи будут нападать иначе, не столь опрометчиво. И к полуночи ваш Корвунт падет.

– Но что-то… – мотал большой головой Милас. – Наш город богат! Сколько вы хотите? Назовите цену, и мы все оплатим! Почему вы молчите?

– Золото не сделает меня сильнее, Милас, а удачу звоном кошелька не купить.

– Но в городе дети, женщины… Невинные дети, вы понимаете? Вы понимаете, что умрет наше будущее – те, кто еще даже не жил? Вы знаете, что сделают с нами после взятия города? Вы…

– Везде есть женщины и дети. Уходите, прошу вас. Мне нужно отдохнуть.

В растерянности Милас покинул комнатушку, которую охраняли отобранные лично им воины, самые преданные и верные. Почти до полуночи он, охрипнув, раздавал указания по укреплению обороны, пока не провалился в ужасные сны. Там его за волосы таскал жестокий демон Граго и хлестал плеткой за общение с колдуном с Юга.

На протяжении всей ночи из домов раздавались рыдания детей и женщин, потерявших отцов, мужей, братьев или сыновей. На улицах лежали трупы – их пока негде было хоронить. Ночное небо над Корвунтом разрезали вопли гарпий, чуявших сладкие запахи разложения. Поначалу ненасытных птиц отгоняли от трупов за стенами и дозорные Корвунта, и сами глеофяне, но уже к середине ночи кристально чистый и по-весеннему свежий воздух предгорных равнин наполнился звуком рвущихся жил и треском костей. За стенами развернулся чудовищный пир. Посреди трупов, глядя желтыми глазами-фонарями, бродили гримы – бесплотные сущности. Они разевали черные пасти возле мертвых лиц и втягивали едва подрагивающий воздух.

С рассветом беспокойные дозорные не находили себе места и бродили по галереям стены, однако в лагере неприятеля стояла зловещая тишина… Никто не собирался атаковать Корвунт, пока колдуны из Белой Змеи не восстановят потраченные силы. Жители Корвунта и глеофяне с ненавистью буравили друг друга взглядами и периодически обменивались ленивыми выстрелами из луков. А гарпии продолжали терзать влажные от ночной росы трупы.

* * *

Следующим вечером

В комнату к Зостре вошел юноша, неся в трясущихся руках глубокую тарелку с кашей. Как только посудина коснулась стола, он тут же со свистом выбежал из комнаты в коридор. До ушей Зостры донеслись молитвы Ямесу об очищении души. Тогда старый маг из Нор’Алтела покачал головой и усмехнулся: забавные эти людишки с Севера, дикие, боязливые и набожные. Да еще ему, высшему магу, что принесли? Кашу?!

Он сел за стол, взял сухую краюшку хлеба и обмакнул ее в кушанье. Затем ложкой зачерпнул немного склизкой размазни, привычно принюхался, но различил лишь душистый запах свежесваренного пшена. Каша была еще теплой. Не имея возможности проверить еду на яды, Зостра пожевал размокший хлеб, прислушиваясь к реакции собственного тела, а потом съел всю кашу, пройдясь по дну тарелки горбушкой. Эта простая еда оказалась на удивление вкусной. Старик стряхнул с бороды, нечесаной неделями, крошки и поднялся из-за стола. Потом огляделся и, не найдя привычную чашу для омовения рук, сотворил пальцами корочку льда, растопил его и обтер ладони влагой.

В коридоре жители Корвунта едва ли не с криками разбежались в стороны, когда дверь отворилась и в проеме возникла худая фигура мага. Со сложенными за спиной руками он прошел мимо вжавшихся в стены людей и спустился в таверну. Там его уже ждал Милас.

– Вы отдохнули, господин? – вежливо поинтересовался вождь, пытаясь скрыть дрожь в руках. – Наелись? Было ли вам вкусно?

– Более-менее, благодарю.

– Что нам делать с колдунами?

– Я же сказал, что ничего… – Зостра печально покачал головой. – Вчера они действовали опрометчиво, но сегодня будут осторожны.

– Что это значит?

– Это значит, что я не в силах укрыть весь город щитом, так что стену смогут убрать в любом месте.

Близился закат, огненные лучи скользили по улицам и заливали таверну оранжево-золотым светом. Люд в харчевне навострил уши и, спрятавшись по углам, зыркал на щуплого старика, который стоял в отблесках заходящего солнца.

– Так вы не сможете помочь нам?.. – сорванным голосом спросил Милас. – Хоть чем-нибудь, ради Ямеса!

Зостра дернул плечами.

– Я не смогу убить их всех. И как только они, пусть даже ценой нескольких жизней, убедятся, что я один, то сразу же применят в другой части города рассеивающий камень и прорвут вашу оборону. Так что, молодой человек… – обратился он к массивному вождю, – город в любом случае падет. Не тешьте себя пустыми надеждами. Мы все здесь мертвецы.