Удача на «Титанике»

— Я подумала, как только мы доберемся до Америки, я могу взять Винка и Олли под опеку посредством Дома малютки. Я хочу помочь.

— Мы присоединимся к цирку, — отвечаю я, хотя внезапно мои слова кажутся мне полным ребячеством.

— Конечно. Я хотела сказать, просто на всякий случай.

На какой случай?

Мне нужно выяснить, что происходит. Джейми убьет меня, если я вернусь к остальным, но он первый начал, обманом заставив меня остаться с Шарлоттой. Что ж, может потом отчитать меня.

Я выдавливаю улыбку.

— Помоги матери. Прости, но мне придется уйти, чтобы кое-что проверить.

— Нет, Валора, останься с нами.

— Со мной все будет в порядке.

С этими словами я поспешно иду назад к Плавникам.

В это время на палубе Е, в секции для третьего класса, на перекрестке Плавников и Шотландской дороги начинает собираться толпа. Большая часть людей поднимается по лестнице, таща за собой сумки и чемоданы.

Страх захлестывает меня, заставляя метаться в разные стороны. Я собираю обрывки разговоров, и, хотя не понимаю многих языков, во всех них чувствуется та же тревога, от которой мое сердце рвется из груди.

Женщина с красным носом хватает мужчину в халате.

— Ты слышал этот грохот? Словно железо протащили по тысяче мраморных шариков. Я знала, что нужно было оставаться в Лондоне.

На палубе В грохота слышно не было. Возможно, здесь внизу кто-нибудь лучше знает, что происходит. Я прислушиваюсь, пытаясь уследить за их разговором.

Мужчина похлопывает женщину по руке.

— Может, это полетел винт. Зацепили кита или вроде того.

— Киты достаточно умны, чтобы держаться подальше от винтов. Попомни мои слова, это айсберг.

Айсберг.

Это слово змеей скользит в мысли и сворачивается клубком, ожидая шанса напасть. Возможна встреча с айсбергом — гласил прогноз погоды.

Свет мигает, и раздаются вскрики. Свет вспыхивает вновь, но людей это не успокаивает.

В нескольких шагах по Шотландской дороге открывается дверь, через которую Барабанщик водил меня в котельную номер 6. Я тороплюсь туда. Выходит мужчина, за ним еще один, оба в мокрой одежде и со спутанными бородами.

— Господа. Вы не видели Барабанщика? Он кочегар. Китаец, худощавый, играет на барабане.

Оба наклоняются, упираясь руками в колени, задыхающиеся и оглушенные. Я собираюсь повторить вопрос, когда выходит третий мужчина, тот самый, с громадными мускулами. Его грудь вздымается, как кузнечные мехи. Вода течет с соломенных волос прямо на глаза. Это кочегар Брэндиш, друг Барабанщика. Я вскрикиваю при виде барабанчика-трещотки, заткнутого за пояс его штанов.

— Это…

Мне не удается закончить предложение, поскольку мое собственное сердце превращается в барабан, отстукивающий какой-то дикий ритм.

— Ага. — Он отдал барабан мне. — Барабанщик упал, когда корабль ударился, и его нога застряла. Мы пытались, но вода в котельной номер 6 была слишком высоко.

Дверь закрывается с тяжелым стуком, как крышка гробницы.

Брэндиш вытирает лицо, мокрое не только от морской воды.

— Он был хорошим человеком, и мне жаль. Еще много душ покинут этот мир до исхода ночи.

Он идет следом за своими товарищами, превращаясь для меня в темное пятно.

Бусины безжизненно свисают по обе стороны барабанчика. Смеющиеся глаза Барабанщика пляшут передо мной, самая живая часть этого созданного для игры инструмента. Я понимаю, что так и не узнала его настоящего имени.

Маленькая сестрица, у тебя такое печальное лицо…

35

15 апреля 1912 года

Какая-то женщина, стуча подошвами сабо, тащит свой чемодан прямо по моей ноге, но я едва замечаю это. Я сползаю по стене слишком тихой котельной шахты, чувствуя себя маленькой и потерянной. Барабанщик там, внизу. Кажется неправильным бросать его.

Стюард раздает спасательные жилеты группе мужчин с темными бородами, разговаривающих на языке, полном перекатывающихся слогов. Один из них сближает ладони у груди.

— Пожалуйста. Нет английский. Помочь понять.

Стюард вытягивает руку в сторону кормы и говорит:

— Палубы! Идите на ваши палубы! — Затем, раздав все жилеты, уходит в другом направлении.

— Безбилетница! — произносит чей-то голос в паре шагов от меня.

Бо появляется рядом со мной, все такой же красавчик, несмотря на свежую ссадину над бровью и синяк, наливающийся бордовым на скуле, вероятно полученные в драке со Скелетом и его шайкой.

— Его нет, — выдыхаю я, показывая Бо барабан-трещотку. — Там потоп.

Тут его сильные руки обнимают меня, а твердая грудь становится прекрасной опорой для моей склоненной головы. Я чувствую, как вздымается и опускается его грудная клетка, и все острые шипы сожалений, не прекращая жалившие меня изнутри, на мгновение перестают приносить боль.

Грудь Бо немного опускается. Его рот мрачно сжат, словно он заглянул в будущее и увидел там нечто катастрофическое. Когда он замечает мой взгляд, его лицо смягчается.

— Если Барабанщика больше нет, значит, он выбрал достойный конец. О мертвых будем скорбеть после. Идем. Времени у нас немного. Людей уже начали собирать у спасательных шлюпок.

— Ты видел Джейми?