Удача на «Титанике»

Когда мы входим в обеденный зал, люди оборачиваются к нам. Некоторые по-прежнему смотрят настороженно, но, я клянусь, есть и несколько улыбающихся лиц. Какой-то мужчина складывает ладони у груди и кивает нам.

— Ты видишь то же, что и я? — шепчу я Джейми.

— Да. Я вижу свежий хлеб в будущем.

Узкоглазые и семья Доменик приветствуют нас воодушевленными криками. Барабанщик выбивает дробь на столе, а Минг Лаи требует своим грудным баритоном:

— Речь! Речь! Речь!

Джейми в ответ на аплодисменты низко кланяется, и я тоже.

Старший официант с розой на лацкане подходит и преподносит нам бутылку шампанского.

— Господа, леди из первого класса прислала шесть бутылок.

Я чуть не падаю со стула.

— Леди?.. Вы знаете кто?

— Мне жаль, сэр, но нет.

Это не миссис Слоан. Шарлотта? Я нахожу глазами Джейми, который, похоже, пришел к тому же выводу, потому что шея у него красная, и он с трудом сдерживает улыбку.

Вылетают пробки, и каждый сидящий за нашим столом поднимает бокал с искрящейся жидкостью. Даже мальчишкам достается по глотку. Меня никогда не тянуло попробовать нечто подобное после того, что «огненная вода» сделала с Ба. Но это вино из элегантно наклоненной бутылки с длинным горлышком, которое течет в бокал потоком солнечного света, совершенно отличается от пойла в грубых кружках, которое глушил Ба.

Встав, Джейми поднимает бокал. Я не могу избавиться от мысли, как он похож на Ба в его лучшие дни — полный дружелюбия, счастливый и готовый следовать за судьбой хоть на край света.

Ба мог бы достичь любых вершин, если бы зеленый змий не тянул его вниз. Его улыбка могла согреть сотни людей, как дверь, открывающая путь к его полной света и тепла душе. И кажется, что сейчас Ба в этом зале смотрит на своих детей с гордым блеском в глазах.

— Выпьем за день, который навсегда останется в нашей памяти, с новыми друзьями, — Джейми поднимает бокал в сторону Домеников, — и старыми друзьями, которых мы никогда не забудем. — Он поворачивается к каждому из узкоглазых по очереди.

Винк и Олли изображают истинных джентльменов, держа бокалы в одной руке, а вторую заложив за спину и надменно поджав губы. Минг Лаи сияет довольной улыбкой, сжав свой бокал в кулаке. Тао пихает локтем Фонга, который уже пьет свое шампанское. Фонг ворчит из-за выплеснувшихся капель, но послушно поднимает бокал.

Барабанщик утирает глаза рукавом.

— Благодаря тебе и твоей сестре мы с женой сможем отправиться на праздник драконьих лодок этим летом.

Когда Джейми поворачивается ко мне, он шепчет:

— За тебя, сестра!

Мы звеним бокалами. Когда искристая жидкость согревающей струей течет мне в горло, в голове у меня крутится мысль, что такие речи произносят перед тем, как сказать «прощай». Он готовится попрощаться со своими друзьями. Иначе зачем бы он стал говорить «старым друзьям», что никогда их не забудет?

И хотя при мысли о разделении Джейми и узкоглазых у меня рвется сердце, возможно, хотя бы на этот раз оба сапога пойдут одной тропой.

* * *

После ужина парни ведут мальчишек послушать музыку в общей гостиной, Джейми отправляется на поиски Шарлотты. А я — на полуют, в надежде найти Бо.

Сердце воодушевленно трепещет в моей груди при мысли о возможности не расставаться с Джейми.

Люди плотной толпой стоят у перил, и их смех звенит в соленом воздухе. Ква не на посту, но на его месте стоит прямо, как столб, другой офицер, наблюдающий за пенным следом, что мы оставляем на голубом покрывале океана. В его бескрайних просторах оставленный нами след кажется маленьким и незаметным, как песчинка в пустыне. «Титаник», при всем его великолепии, всего лишь крохотная рыбка, плещущаяся в пруду, чьи воды не запомнят ее и не отличат от той, что проплывет за ним.

На самой дальней скамье я вижу знакомую фигуру, делающую набросок малыша, который извивается на коленях у отца, пока мама наблюдает за работой. И хотя лицо карапуза перекошено от возмущения, Бо рисует его с лукавой улыбкой.

Мать забирает портрет с благодарным кивком.

— Он идеален. Дорогой, взгляни. — Она показывает портрет ребенка, который округляет в изумлении свои блестящие глазки. Перед уходом отец семейства дает Бо пенни, и тот кивает в знак благодарности.

Я устраиваюсь рядом с ним.

— Ты когда-нибудь рисовал автопортрет?

Он закидывает руки за голову и выпрямляет хрустнувшую спину.

— На картине всего не передашь.

Я усмехаюсь.

— Павлин.

Что-то в море привлекает его внимание.

— Видишь этот круг? Крупная рыба создает водоворот, который захватывает мелкую рыбешку. Так их легче ловить. Мы называем это поцелуем Тин Хау, богини — покровительницы моряков и жертв кораблекрушений. Он значит, что удача уже в пути. Возможно, для тебя. — Бо тряпкой вытирает свои испачканные в саже пальцы. — Тин Хау щедра, но и гневлива. Некоторые считают, что она обрушила ураган, уничтоживший нашу деревню, потому что мы забирали у моря слишком много.

— Вы поэтому уехали из дома?

— Да. — Из кармана Бо достает маленькую, размером с катушку ниток, фигурку, вырезанную из дерева, и отдает ее мне. — Я сделал ее для тебя на память об этом путешествии.