Удача на «Титанике»

— Крысы. — Лицо Шарлотты не теряет своей безмятежной прелести, даже при упоминании мерзких грызунов. — У него нюх гончей. Однажды любимый матушкин жеребец убежал, и Штрудель нашел его в другом конце Центрального парка, в двух милях от нас.

Штрудель перестает рычать и снует между шезлонгами, поглядывая на Джейми.

— Кажется, кто-то хочет еще погулять. — Джейми принимается энергично почесывать пуделя. — Похоже, все дело в том, что у тебя в два раза больше ног, да? — Он чешет псу спинку. — Мы сделаем еще кружок и попробуем отыскать вашего мистера Стюарта.

— Если вы не возражаете, я хотела бы присоединиться к Джейми.

Темные ресницы Шарлотты трепещут, когда она переводит взгляд с Джейми на меня.

— Почему я должна возражать? Я подожду здесь.

Эта парочка идет на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не привлекать внимания и в то же время вести беседу. Шарлотта двигается с изящной легкостью, и ее шляпка частенько склоняется к собеседнику.

Возможно, всему виной мое воображение, но мне кажется, что Джейми словно стал выше, чем раньше, увереннее поднимает подбородок, и вообще, слегка рисуется. Если бы Шарлотта попросила его поехать с ней в Америку, он бы согласился? Или гипнотический зов котельных заглушил бы и ее мольбы? Если так, то он определенно лишился последнего рассудка. Такая прекрасная леди, с деньгами и характером, попадается на пути мужчины не часто. Как, впрочем, и такая сестра.

Я насчитываю сто семнадцать пассажиров, прошедших мимо меня, включая трех собак, одиннадцать детей и одного младенца, но ни следа мистера Стюарта. Взгляды все еще задерживаются на мне, но Веселая Вдова нынче интересует людей меньше, чем пара акробатов. Если бы я так не беспокоилась по поводу мистера Стюарта, непременно посмаковала бы тот факт, что я сама себя превзошла.

Чтобы убить время, я читаю «Атлантический ежедневный бюллетень», экземпляр которого размещен на стене рубки позади меня, и выпиваю два стакана лимонада, сопроводив их четырьмя овсяными печеньями, прямо под вуалью. К моменту возвращения прогуливающейся парочки мой мочевой пузырь готов лопнуть.

Джейми наклоняется к моему шезлонгу.

— Я знаю, ты не слишком любишь это делать, но подожди. Если ты так уж нужна Стюарту, он найдет тебя. Пойдем с нами на ужин. Все хотят отпраздновать.

— Что тут праздновать? — ворчу я.

— Успешное и прибыльное выступление. Бо не будет. Он рисует портреты пассажиров, так что за столом есть свободное место.

— Ладно. По крайней мере это отвлечет меня от мыслей о мужчине в фиолетовом котелке.

К моему удивлению, у окна каюты 64 стоит с перекинутым через руку полотенцем совсем другой стюард.

— О, миссис Слоан. Я просто убирал вашу каюту.

Он сцепляет руки в замок и предупредительно склоняет лысеющую голову.

— Стюард Латимер убирал здесь сегодня утром.

— Чудесно. Тогда я пойду.

— А он… где-то здесь?

— Боюсь, стюард Латимер теперь обслуживает другой этаж.

— Но почему?

— Не знаю точно. Я могу вам еще чем-нибудь помочь?

— Нет. Нет, спасибо.

Дверь за ним захлопывается со зловещим стуком. Попросил ли стюард Латимер о переводе сам или его убрали? С учетом того, что лучшие каюты — на Капустной Грядке, зачем бы ему идти работать на другой этаж? С другой стороны, возможно в комплекте с лучшими комнатами идут самые капризные постояльцы — мистер Исмей к примеру.

И миссис Слоан.

Возможно, его подозрения усилились, и он не хочет попасть под удар, когда эта бомба рванет. Он знает, что миссис Слоан спрашивала про мистера Стюарта. Известно ли ему, что именно мистер Стюарт организовал выступление двух китайских акробатов? Он видел фото моих родителей. Если связать это с моим странным появлением, то, возможно, стюард Латимер смог разглядеть определенный рисунок в полете хлебных корок. Может ли тот факт, что в урне вместо праха Перси оказался табак, стать той самой последней каплей, лишним ананасом, испортившим весь номер?

Лимонад и овсяное печенье бурлят у меня в желудке, вызывая тошноту, и воздух под моей вуалью теплеет на пару градусов. Конечно, если бы он считал меня самозванкой, то меня бы здесь дожидался Старший-на-корабле. Никто не стал бы убирать мою каюту.

Я снимаю шляпку и утираю пот со лба. Стюард Латимер мог оказаться на другом этаже по сотне разных причин. И все же я не могу отделаться от мысли, что я причина номер один.

28

По пути на ужин, пока Винк и Олли спорят, на какую службу отправиться завтра утром — католическую или протестантскую, — я делюсь своими тревогами по поводу стюарда Латимера с Джейми.

Его лицо становится таким же напряженным, каким бывает, когда он проверяет на прочность новый канат.

— Трудно сказать, почему он ушел, не располагая почти никакой информацией. Я могу попросить Шарлотту поспрашивать. Она будет крайне деликатной.

Я вздыхаю, жалея, что начала так сильно полагаться на эту девушку.

— Забудь. Скорее всего, волноваться не о чем.

— Может и так. Но надо держать ухо востро.

Впереди нас Винк пихает локтем Олли.

— Мария была католичкой, так что я пойду туда.

Олли смеется прямо Винку в ухо.

— Ха! Тогда и католиков-то не было, осел.