Удача на «Титанике»

Руки тянутся к Джейми. Он тихо стонет, стискивая своей закоченевшей рукой мою.

Нет, брат. Теперь твой черед прыгать. Верь мне.

Дружно крякнув, они поднимают его.

Вверх взмывает феникс, и, в отличие от нашего дня рождения, я не хватаюсь за его лодыжку.

— Вал?.. — стонет он, и голос его больше похож на хрип.

— Не смотри больше назад, Джейми, — мне удается оттолкнуть его, хотя боль расставания режет хуже тупого ножа. — Лучшее… впереди.

— Вал?.. — шепчет он снова.

Его укрыли одеялом, и весла уже вставлены в уключины. Вскоре спасательная шлюпка становится лишь белой дымкой, а поднятая ей волна несет меня все дальше.

Когда мой брат-близнец, Джейми, покидал меня, он поклялся, что это не навсегда.

Но на этот раз, надеюсь, он не станет торопиться домой.

Я устраиваюсь щекой на плоту, наконец-то готовая уйти. Небеса надо мной усеяны семенами одуванчика. Кажется, до них рукой подать.

Огонь во мне остывает. Но разгорается нечто другое, там, в глубине.

Уставший от всего увиденного и пережитого, кит превращается в птицу, взбивающую крыльями волны. И в тот момент, когда огромная морская птица ловит ветер, я чувствую, как моя душа отправляется в полет.

Посмотри на небо, Джейми, и ты всегда увидишь меня.

Эпилог

30 апреля 1912 года

Моя дорогая Шарлотта, полагаю, пройдет несколько недель, прежде чем ты получишь это письмо. Я отправляю его с нашего судна на Кубе, и, возможно, почтовая служба заберет его далеко не сразу. К тому времени, надеюсь, Винк и Олли уже привыкнут к новой жизни с тобой, а ты — с ними. Я каждый день возношу благодарственные молитвы звездам за то, что ты встретилась на их пути, на нашем пути. То, что тебе удалось взять их под опеку посредством Дома малютки, стало столь необходимой ложкой меда в бочке весьма темного и густого дегтя, которой была вся их прежняя жизнь. И я знаю, что после этого момента их жизнь будет меняться только к лучшему.

Что же до остальных, мы справляемся, как можем. Сейчас со мной только Минг Лаи, поскольку Бо пообещал Тао, что отвезет Фонга к его дочери в Гонконг. И пусть этот старый брюзга обретет хоть какое-нибудь подобие мира в душе. Бо присоединится к нам на Кубе. Потеря моей сестры — больно даже писать ее имя — глубоко ранила нас обоих. Я, со своей стороны, решил жить полной жизнью, как она от меня и требовала. Ее жажды жизни всегда с лихвой хватало на нас двоих, и теперь я буду жить за обоих. Насколько я понимаю, Акт об исключении не распространяется на студентов. Но, дорогая моя, пусть даже если этот путь не откроется передо мной, пока светят в небесах звезды, я буду искать дорогу, что приведет меня к тебе.

Прилагаю также письма для ребят.

Искренне твой,

Джейми

Послесловие автора

Из семи сотен выживших в крушении «Титаника» — шесть из восьми поначалу — были китайцами, скорее всего моряками. Но о них известно очень немного. В отличие от историй других выживших, их истории так и не были опубликованы. В то время как каждому другому выжившему в Америке были оказаны теплый прием и помощь, этих шестерых выслали из страны в течение суток после прибытия. Редкие упоминания о пассажирах-китайцах выставляли их трусами, занимавшими места женщин и детей, даже переодевавшимися в женские платья, чтобы прошмыгнуть в спасательные шлюпки. Ни один из этих слухов не имел доказательств.