Удача любит смелых

— Хотел бы пожелать удачи, мур Алеша, но ты слишком смелый, а удача, как известно, любит смелых, — неожиданно сказал Седой.

Оставил его ответ без комментария, поманил за собой Ведьмака и вышел из кабинета, укрепившись в мысли, что Седой хотел от меня избавиться. «Слишком я, видите ли, удачливый! Да за этой удачей литры пота и крови. Пускай и не моих в большей части, но у меня хватает мозгов не говорить напрямую то, что хочешь списать человека в утиль!», — чувствуя, как внутри закипает котёл со злостью, достал сигарету, прикурил и ещё минуту смотрел на огонь, отпуская все мысли.

— Эй, Алеша, ты в порядке? — Ведьмак потряс меня за плечо. — Мы уже минуты три, как пришли.

Коротко кивнул и осмотрелся. Мы стояли на всё том же заднем дворе. Мы — это я, Ведьмак, Бык, Татарин, Фил и Алик, стояли от белой черты, за которую заступать было ни в коем случае нельзя, а все новички — за ней.

Не знаю, чем они занимались до моего прихода, но весь строй дышал полной грудью, стоя голый по пояс и обливаясь потом. Взгляд каждого из них устремился на меня и уже выражал их благодарность за то, что своим появлением дал им отдышаться.

— Итак, орлы, я вернулся с того света и пришёл сюда не для того, чтобы дрючить вас — для этого у меня есть они, — кивнул в сторону изначального отряда. — И не для того, чтобы просто смотреть на вас, — показательно окинул строй взглядом. — Тем более когда среди вас нет представительниц слабого пола и не на что смотреть. Сейчас я пришёл сюда для того, чтобы объявить пир в честь своей победы над одной из ужаснейших тварей этого мира и, предположительно, её коренной обитательницей. Всех, желающих напиться за счёт командира и сбросить напряжение, приглашаю вечером в бар «Сиськи и Виски». Ну, а теперь продолжайте тренировку. Иначе очень долго не сможете так, как я.

Заложил руки за спину и, чуть не касаясь подбородком земли, стал отжиматься на носках. Кто-то из строя выкрикнул:

— Офигеть! Это же «антигравитационные штаны» Майкла Джексона — одно из самых сложных его движений.

Не обращая внимания, сделал восьмёрку, обратную восьмёрку, вообще всячески проверял своё тело на подвижность и сохранность формы. Когда выносливость, по собственным ощущениям, стала близка к нулю, прекратил.

— Вот так, орлы, точнее сказать, орлята. Жду вечером, — сказал я, отряхивая руки от пыли.

Вернулся в родное крыло, заскочил в личную секцию склада, взял запасной костюм с полки и пошёл к себе в комнату, в которой не был две с лишним недели, а если учесть, что комната в том же крыле и совершенно отличается от той камеры, то вообще ни разу не был.

Наплечная совесть в клетке радостно запищала при виде меня. Хотя, кто этих крыс знает, может там и вовсе мат на мате и не одного цензурного «Пи». Улыбнулся, погладил пальцем по голове. Заметил, что она существенно прибавила в размерах и теперь в кармане разгрузки не поместится, поцокал языком, вспоминая слова Коновала.

Скинул с себя одежду. Постирал костюм, сбрил щетину и встал под душевую струю. Полноценная личная комната и личный душ. «Кайф!», — коротко оценил преимущества своего нового положения в иерархии муров.

Вышел из душа, обтёрся полотенцем, осмотрел места ран от когтей этого полумифического скреббера. Два круглых шрама с неровными краями и глубокие борозды через всю спину. «Такое чувство, будто мне вырвали крылья с корнем, хм...».

Надел костюм. Такая же классика, такого же цвета. В этот раз не было никакого предвкушения праздника. Просто надобность возвестить всех о том, что я вернулся, и укрепить собственное положение.

Бар «Сиськи и Виски» стоял всё там же, а правил им всё тот же. Увидев меня, он как-то разом сжался, попытался стать как можно незаметнее. Однако, поняв всю ошибочность такого подхода, наоборот стал выглядеть увереннее, чем до этого.

— Здрав будь, бармен! — поприветствовал я.

— И тебе не хворать, Алеша, — ответил он сухо, протирая и так надраенную до блеска стойку. — Выходит, вести не врут, и ты действительно собрался отпраздновать своё воскрешение у меня?

— Да. В этот раз могу поклясться минимизировать ущерб и не доводить до трупов.

— Вот это уже деловой разговор! — потеплел он. — Принимаю клятвы на крови, удачей, добычей, встречей с неназываемым. Последнее тебя не касается, потому как они тебя и не берут. Итак, чем клясться будешь?

— Кровью с удачей.

— Тогда вот, — бармен достал из-за прилавка обычный столовый нож. — Повторяй за мной: «Я, мур Алеша, клянусь своей удачей и заклинаю кровью, что в вечер празднования моего триумфа на территории бара „Сиськи и Виски“ никто не умрёт», — я повторил клятву слово в слово. — А теперь — пусти себе кровь из любого удобного места. Шрам не заживёт, если клятва будет нарушена, если будет выполнена — пропадёт. С удачей всё ровно наоборот: выполнишь клятву — останется, нет — перейдёт ко мне.

Уладив все организационные вопросы, объявил начало праздника. Могу сказать, что не присутствовали при этом только те, кто стоял на посту. Своим визитом меня порадовал Босяк: