Удача любит смелых

«Как же хорошо было на уровне пешки: пошлют в бой против кого-то, вернёшься — молодец, а нет, так соси конец победившего. „Командир спецназа только из учаги“, — ага, блять, размечтался. Тебя определили командовать штрафбатом, Алеша. И ты доказал то, что в случае чего пойдёшь в мясорубку вместе со своими людьми. Сказочный долбоёб!», — рвал волосы на пятой точке от осознания хлипкости моего положения.

Самое прекрасное во всём этом то, что Ведьмак и остальные всё прекрасно понимали с самого начала. Смертники, а потому цепляющиеся за жизнь всеми конечностям. Логичным прозвучит вопрос: «Если мы записаны в команду смертников, то почему Коновал раз за разом вытаскивает меня?», — ответа на этот вопрос я до сих пор так и не нашёл. Более того, Коновал весьма неплохо обучил Полевого контролировать свои силы и разбираться в том, какой дар за что отвечает, даже если он впервые встретится вообще.

С другой стороны, это может быть его личная благодарность за то, что во время осмотра принявших жемчуг добровольцев, он нашёл последнюю деталь, которая блокирует развитие дара у хигтеров в дальнейшем. Иными словами, почти что напрямую именно мои люди стали той ступенькой до звания Великого Знахаря, по крайней мере в его понимании.

***

Встав с кровати одним холодным утречком, поежился, шмыгнул носом, выглянул в окно: окно показало мне жёлтую пожухшую траву и деревья, листья которых стали рыжеватыми в свете солнца. Тому, кто говорит, что в Улье совсем нет смен времён года, а обычные кластеры загружаются в основном с плюс-минус одинаковым временем года и погодой, за первую часть утверждения можно смело давать в нос, так как ко второй таки не прикопаться.

Смена времён года в Улье есть — проверено лично! Да, только на стабильных кластерах, да, без зимы, да, осень тут постоянно золотая и длится от силы полсезона, на остальную половину которого приходится поздняя весна, которая от лета, по сути-то ничем и не отличается, кроме названия месяцев и обязательной учёбы школьников.

«Хм... а если так подумать, то в Стиксе для молодых людей даже лучше. Школьникам не надо ходить в школу — плюс. Если пацан на момент попадания сюда оказался заядлым геймером, то убийство заражённых будет восприниматься им, как игра — плюс, здоровье выправляется — плюс. Если окажешься достаточно удачлив, смел, силён, то займёшь место среди уважаемых. Для студентов, в принципе, всё то же самое, только проблема недостатка женского внимания стоит острее», — вздохнул, отмечая факт, я.

Ещё немного погоревав во время разминки с последующей ручной работой под горячей струёй, вышел из душа. Посмотрел на пустую клетку, и словно что-то засосало под ложечкой.

Вспомнил, как резко вскочил ночью из-за чувства опасности. Ещё вечером вполне мирная крыса, которая, правда, еле помещалась в клетку из-за размера, перегрызала прут за прутом своего обиталища. Совершенно пустые белёсые глаза не выражали абсолютно ничего. Даже ярость, присущая всем пустышам, не читалась в её взгляде. Сохраняя в сердце последнюю надежду, прибежал с крысой, хотящей меня сожрать, на руках к Коновалу. На что Великий Знахарь лишь достал ТТ и попросил отойти.

«Прости, старая подруга», — сказал я и отошёл. Смотреть на смерть товарища было невыносимо больно, словно вырывали часть моей сути.

«Если хочешь — похорони её», — указал пальцем на тело Коновал.

Так и шёл: совершенно подавленный, с телом крысы на руках и с клеткой за спиной. Каждый, встречающий меня мур, отводил взгляд и спешил по своим делам с утроенной силой. В ночи до самого рассвета копал могилу и плакал. То был второй случай, когда я по-настоящему плакал в этом мире.

Встречая рассвет недалеко от могилы со стаканом портвейна в руках, я сидел и думал. Вспоминал то, из-за чего можно было вообще привязаться к крысе. Пока не дошёл до последнего косвенно связанного с ней воспоминания.

— Хельга... — проронил в пустоту.

Вновь образ жены предстал перед глазами. Большие зелёные, почти изумрудные глаза. Пушистые, но короткие реснички, тонкие брови, чуть рыжеватые, но выгорающие от сезона к сезону. Длинные рыжие волосы, заплетённые в тугую косу ниже лопаток. Тело такое, что её же косой можно обмотать минимум один раз, ноги короткие, но худые, как спички.

— Э-эх! Прощай, подруга! Жаль, что имя ты обрела лишь после смерти. Видимо, херовый из меня хозяин, — залпом допил бутылку портвейна, сделал последнюю затяжку.

«М-да. Надо бы выкинуть клетку. Сколько раз на неё не смотрю — всё вспоминаю», — задумался над этим. «Ага, выкинешь и забудешь всё, — получил ответ как всегда из глубины. — Забудешь — не будет цели. Не будет цели — жить не сможешь. Жить не сможешь — умрёшь. В петлю или к мертвяку в пасть смелости полезть не хватит — сопьёшься. Сопьёшься — всё заново начнётся», — посчитал слова голоса разума достаточно мудрыми, чтобы в очередной раз оставить клетку.