Участковая, плутовка и девушка-генерал

Позвонив по мобильной видеосвязи, вначале говорила не она самолично, а в качестве неоспоримого доказательства первоначально предоставила шанс пообщаться с молодой, совсем ещё юной, супругой, оказавшейся младше влиятельного мужа на добрые семнадцать лет с половиной (они встретились поздно, всего лишь три года назад, а ровно через год красивая девушка родила зрелому, состоявшемуся мужчине прекрасного, чудного сына); собственно говоря, в момент транслируемой передачи до ужаса напуганная несчастная мать, крепко сжимая в холёных ручках двухлетнего мальчика, находилась посреди огромного, светлого зала, сидела на широком диване, чисто кожаном и темно-коричневом, и, окруженная неисчислимым количеством злобного ядовитого воинства, кишмя кишевшего и зловеще шипевшего, тряслась от неуёмного страха – по характерным внешним признакам она вот-вот готовилась и вовсе повалиться без осязаемых чувств. Используя дрожавшие интонации и охватившись прискорбным, трагическим видом, она слезно, отчаянно попросила:

– Костя… милый, сделай, пожалуйста всё, о чём попросит тебя эта американская представительница.

Дальше передаваемое видеоизображение плавно перешло на улыбавшуюся физиономию, не слишком милую, зато наглую, уверенную, всецело самодовольную, излучавшую какую-то непостижимую, невидимую энергию, беспрекословно заставлявшую ей смиренно, безропотно подчиняться.

– Я капитан морской пехоты ВМС США, – говорила нахальная диверсантка на ломанном русском наречии, а словно бы в качестве неоспоримого доказательства поближе придвинула снимавшую камеру и дала достаточную возможность рассмотреть надлежащие знаки различия, крепившиеся на синеватую пятнистую военную форму, – я знаю – Вы человек рассудительный, умудренный долговременным опытом, так что не буду ходить вокруг да около, а сразу же перейду к основному, резонному делу, – она на несколько секунд замолчала, для пущей убедительности поводила сотовым телефоном по просторному залу, где «яблоку негде было упасть» – настолько он был окутан живым чешуйчатым ковриком, дожидавшимся одной, единственной, чётко определённой, команды, чтобы всем ядовитым скопом броситься на его красавицу жену и малолетнего плачущего сынишку; в полной мере дав «насладиться» отвратительной, ужасной картиной, Урсула возобновилась: – Как видите, я далеко не шучу и, уж точно, отнюдь не блефую: стоит мне только нажать на одну маленькую, хитрую кнопочку, – зловредная девушку указала на небольшой серебренный чемоданчик, утыканный моргавшими глазками, красными и зелеными, синими и коричневыми, открытый и готовый к практичному применению, – и всё это шипящее и ползущее войско разом кинется на твоих самых ближайших родственников, и последует их безвременная, чудовищная кончина; а она – поверь! – будет невероятно мучительной и несказанно ужасной.

Являясь отличным психологом и бесспорным профессионалом шпионского дела, мисс Смит на какое-то время замолкла, позволила ошарашенному, если не очумевшему оппоненту должным образом переварить и сказанное, и увиденное; а терпеливо дожидаясь, она предоставила ему личностную свободу отметиться то ли наводящим вопросом, а то ли и согласным ответом.

– Что я должен делать? – с той стороны отчетливо установившейся сотовой связи послышался поникший, надтреснутый голос.

– Это есть деловой разговор, – Урсула мысленно потерла поганые, вражеские ладони, – значит так, товарищ полковник, – несмотря на разные системные требования, обращаться к враждующим сторонам было принято сообразно установленным нормам, – я даю вам примерно двадцать минут, чтобы собраться со спутанными, сумбурными мыслями и чтобы привести их в полный порядок, так сказать, откинуть подальше в сторону ненужные и мешающие; затем ещё десять минут Вам даётся на предстартовую, обычную подготовку, после чего я должна получить чёткое подтверждение о произведенном ракетном запуске… – не договорив, капитан морской пехоты увидела на сомнительном собеседнике смущённое выражение, но то́тчас же его сама и развеяла: – Все последующие действия я буду координировать напрямую с собственным военным командованием, так что впоследствии «отзваниваться» и мне чего-то рассказывать, как понимаете, Константин Алексеевич, от Вас не потребуется. Что касается Вашей милой семьи? – вражеская стерва нисколько не ёрничала, а говорила совершенно серьёзно. – Едва я получу однозначное подтверждение, так сразу же все мои ядовитые подопечные – не сомневайтесь, все до одной! – покинут вместительное расположение вашего дома и вместе со мной, не задерживаясь долее, отправятся восвояси – мы договорились?

– Какую конкретную цель мне, в случае согласия, надлежит поразить? – не отвечая на последний вопрос, командир ракетной части запросил прямые координаты.