Участковая, плутовка и девушка-генерал

Вторая участница, смотревшая на гнусного негодяя не менее презрительным взглядом (но разве только не прямиком, а с левого боку), в столь тревожную, ежели не сумрачную минуту не захотела оставаться хоть сколько-нибудь в стороне, считавшейся, по её мнению, и непристойной, и трусливой, и гадкой, а наполняя очаровательные карие глаза невыразимой отвагой и озлобленной неприязнью, что было девчачьих сил решительно заорала:

– Не смей её даже тронуть!!! Вот-вот придет Оксана – и тогда, мерзкий выродок, тебя ничто уже не спасёт!

Естественно, Лисина целиком и полностью блефовала. На что она рассчитывала? Да, собственно, ни на что – просто инстинктивно, чисто на взбудораженном подсознании, выкрикивала первое, что в тягостную, суровую минуту взбрело ей в возмущённую, гневную голову. Тем временем британский лорд её словно бы и не слышал: он наполнился непередаваемой напыщенной спесью, резко передернул воронённый затвор – и… совсем уже было приготовился выстрелить… Как вдруг! Прозорливая Лиса, она будто бы в прозрачную воду минутой назад поглядела: неожиданно массивная входная дверь, установленная в противоположном конце пыточного помещения, эффектно, помпезно и красочно распахнулась, и в своеобразную кунсткамеру, прикрываемая со всех четырех сторон – и справа и слева, и сзади и спереди – грациозно, горделиво, словно сказочный лебедь плывущая по чуть заметным волнам, вошла – она! – молодая девушка, облаченную в генеральскую форму, – знаменитая Оксана Бероева.

– Майор Джонсон! – крикнула она зычным голосом, не подразумевавшим никаких возражений. – Потрудись, пожалуйста, оставить моих подчинённых сотрудниц и живыми, и более невредимыми, и в полном покое!

Приказывавшую влиятельную особу окружало не менее пятидесяти подготовленных, обученных воинов, экипированных по надлежавшей, спецназовской выкладке и одетых в однообразную чёрную форму, так что отказать ей – для этого надо было быть либо полным дураком, либо, в крайнем случае, непредсказуемым идиотом. Сэр Джозеф Джонсон не являлся ни тем ни другим – он послушно отня́л от красивой чернявой головушки убийственное оружие и, понуро упустив угрюмую физиономию, удивлённо осведомился:

– А вы здесь откуда, товарищ генерал-лейтенант?

Он никак не мог взять себе в толк – как? – спрашивается – каким образом и где? – они просчитались, что позволили непримиримому врагу пробраться в самое заветное логово. Между тем властная руководительница подходила всё ближе и ближе, а подначальные ей спецназовцы постепенно начинали обезоруживать десятерых опешивших диверсантов, наиболее приближённых к английскому лорду и оказавшихся с ним сейчас в одном непрезентабельном помещении (остальные двадцать были застигнуты врасплох и ими сейчас занимались другие члены особой спецгруппы); вместо ответа, Оксана, обращаясь к подопечной воспитаннице и разговаривая с безграничной любовью, спокойно спросила:

– Теперь ты понимаешь, Лиса, зачем тебе потребовались былые личные ключики?

– Да! – с нескончаемой радостью и не задумываясь ответила ей сообразительная плутовка. – Ты присобачила к ним миниатюрное отслеживающее устройство, по нему проследила меня через спутниковый военный GPS, «довела» до са́мой диверсионной базы, затем на какое-то время, пока я находилась внутри, потеряла… Я поняла! – восторженно вскрикнула сметливая девушка. – Для того чтобы в точности раскрыть весь вражеский заговор, тебе потребовалось, чтоб я снова оказалась снаружи. Стало быть, когда мы с Владой сбежали, вы были уже здесь, в доступной, шаговой близости, а установив необходимые координаты, начали пиковую фазу основной операции.

– Совершенно верно, но чуточку не успели… прости, Владислава, – обратилась она к Шарагиной, подразумевая несвоевременную гибель второго напарника, едва ли той не дорогого, самого близкого, человека, и, не зацикливаясь надолго на сочувственной речи, мгновенно вернулась к изначальному разъяснению: – Двое из наших товарищей – Лиса, ты должна понимать, мне пришлось раскидать вверенных людей по всему предполагаемому квадрату – успешно выследили точное место подземного спуска, а затем доложили мне, чем спровоцировали незамедлительное начало общего сбора. Потом, воспользовавшись царившей неразберихой, передовой отряд, одетый идентично украи́нским боевикам, спустился в секретное логово, а оказавшись внутри, и последовательно обезоружил, и привел в бездейственное состояние, непригодное для активного сопротивления и эффективной борьбы, основную массу диверсионных преступников – дальше изволила появиться… я.