Убить Первого. Том 3

Обнаружив себя скованным, Лаут не стал паниковать. Раз сразу не убили и даже утащили из леса в неизвестное место, значит, он зачем-то был нужен. Поэтому прежде, чем дать окружающим понять, что очнулся, парень решил немного восстановиться. Он сделал вдох, настолько глубокий, насколько позволяло его нынешнее состояние, и потянулся к атре. И вот тут-то Эдвана прошиб холодный пот. Атры вокруг не было.

Сосуд души был пуст, как бочка вина после солдатской пьянки, и только размер ядра, которое уже не выглядело сухим сморчком, вселял в парня какую-то надежду. Слегка нахмурившись, Лаут попытался понять, почему атры осталось так мало. Он ясно помнил, что прежде, чем вырубиться, написал на груди слово сбора. За несколько часов оно должно было восполнить запасы энергии если не полностью, то уж на две трети точно. Может, ещё не прошло достаточно времени? Подумав, он отмёл это предположение, ведь слово уже не работало. Сосредоточившись на ядре, Эдван осторожно выделил оттуда капельку силы. Самую малую часть, просто для того, чтобы немного согреть тело. Однако, стоило этой капле только проникнуть за пределы ядра в сосуд и раствориться в нём, как она тут же исчезла, высосаная кандалами.

«Первый побери», — сглотнул парень. Мурашки пробежали по замёрзшей спине, липкий страх начал медленно сжимать сердце. Эдван закусил губу, заставляя себя успокоиться. Утихомирил эмоции и сосредоточился, стараясь почувствовать энергию в той звенящей пустоте, что окружала его. И, наконец, обнаружил искомое. Пол под ним, железные прутья позади, цепи и колодки — всё было до краёв наполнено атрой, но как он ни старался, не мог вытянуть оттуда ни капли. Какая-то могучая сила мешала этому, не выпуская силу из заточения.

«Наверняка какая-то магическая печать», — подумал Эдван и потянулся к свободной атре, которая витала в воздухе в нескольких шагах от него. Там было совсем немного, буквально крохи, но он был бы рад и им, если бы они не исчезли где-то в земле, так и не добравшись до юноши. Те, кто засунул его сюда, очевидно, очень хорошо знали, как лишить одарённого силы.

— Это бесполезно, — тихо произнёс глубокий голос с рычащими нотками. Принадлежал он одному из сокамерников парня, что находились в другом конце клетки в том же положении, что и он. Связанные и почти без атры. Эдван почувствовал их почти сразу, но до сих пор не обращал особого внимания, полностью поглощённый проблемой восполнения энергии. И всё же, парень был удивлён, что кто-то из них сумел почувствовать его потуги даже в таких условиях.

Рассудив, что раз уж его действия были замечены, то и таиться дальше смысла нет, Лаут осторожно приподнялся на локтях открыл глаза и тут же покрылся холодным потом, завидев перед собой голову тигра. С громким криком он подпрыгнул вверх прямо из лежачего положения, ударился спиной о прутья клетки да сполз на пол, корчась от боли во всём теле. Рядом послышался чей-то хриплый кашель, парень быстро взглянул в сторону звука и заскрипел зубами от злости. Шагах в семи от него мерзко похрипывал, смеясь, человек-рысь. Тот самый, из-за которого он вообще оказался в таком ужасном положении!

Словно по щелчку пальцев боль во всём теле мгновенно притупилась. Кровь заструилась быстрее по венам, пальцы ног и рук чуть охладились. Вперёд головы тело Лаута готовилось к смертельной схватке, вытаскивая из закромов последние ресурсы. Оказавшись один на один с двумя тварями, парень забился в свободный угол, так, чтобы оба зверя постоянно были в поле его зрения и глядел на них волком, прикидывая, хватит ли остатков ядра, чтобы забрать с собой хотя бы рысь. Он успел даже морально подготовился к смерти, просчитал несколько вариантов битвы в голове прежде, чем вспомнил, что оба монстра закованы в кандалы, как и он сам. Только удостоверившись, что те действительно не смогут до него добраться, парень сумел немного взять себя в руки и, наконец, спокойно осмотреть место своего заточения.

Клетка оказалась довольно просторной, шагов десять в длину и пять в ширину, но не высокой. Потолок, по прикидкам юноши, приходился ему впритык. Взрослый мужчина уже не смог бы стоять здесь прямо, если, конечно, был нормального роста. Пол заменяла огромная плита из какого-то гладкого и прочного на вид камня, разделённая на четыре больших секции странными белыми линиями. Каждая из этих секций была исписана всевозможными магическими знаками, как и цепи, колодки и даже прутья клетки. Местами встречались слова творца, но, в большинстве своём, это были какие-то странные закорючки, не имеющие никакого отношения к искусству начертания.