Убить Ланселота

Шарлатан волшебничал.

Истессо тихонечко вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

Глава 6 СПАСИТЕЛЬ ДЕВ, ИЛИ ЖЕРТВА МИФОТВОРЧЕСКОГО АРХЕТИПА

Государство — это я, говаривал Король-Солнце.

Фью Фероче выражался иначе: «Государство — это я и моя лаборатория». В лаборатории рождалась внешняя и внутренняя политика Тримегистии. Отсюда исходили чары, державшие в подчинении страну.

На полу лежала гигантская шкура белого тигра. Оконные витражи расцвечивали ее всеми красками радуги. Под потолком висело чучело крокодила — знак того, что хозяин кабинета причастен к тайнам алхимии. Стен не было видно за книжными полками. Книги были повсюду, даже на полу, среди имских пирамидок и глобусов Тримегистии.

В центре всего этого великолепия возвышался лабораторный стол, уставленный колбами и ретортами, змеевиками и мензурками. Перегонный куб побулькивал, время от времени выпуская клубы аквамаринового пара. При взгляде на него в голову забредали мысли об утопических городах будущего… вернее, о макетах городов — из стали и стекла. Естествоиспытательский дух царил в кабинете, скапливаясь на предметах подобно пыли на антресолях.

— Ваше магичество?

— Входи, друг мой, — донеслось из гущи алхимических испарений. — Входи. Шляпу и оружие передай господину Долоре. Я сейчас выйду. Только улажу кое-какие дела.

Истессо огляделся. У двери стоял скелет в мантии второго министра. Немного поколебавшись, Хоакин повесил шляпу ему на череп, а меч и шпагу сунул в костяные лапищи. Скелет поклонился, клацнув суставами.

В лицо дохнуло селитряными испарениями. Где-то там, в царстве огней и дымов скрывался Фью Фероче, премудрый шарлатан. Грозовыми искрами трещали волшебные зеркала.

— Алло! Алло! — донесся голос шарлатана. Тот неестественный голос, что обитатели Пустоши приберегают для разговора посредством магических шаров. — А мне плевать, что подписанты скажут! — кричал Фью. — Не ваше дело. Да. Вы мне приведите подсчитантов, заплаченцев и ведомистов — им отвечу. Что? Не слышу!

В Тримегистии царила самая что ни на есть просвещенная монархия. Фероче стремился быть идеальным правителем. Он изучил жизнеописания своих предшественников, а также других правителей. Из этих биографий он почерпнул только самое лучшее. Так, например, подобно Цезарю, он мог делать сразу несколько дел одновременно. В данный момент он:

— следил за перегонкой Небесной Росы;

— говорил по магическому шару;

— рисовал кролика в блокноте;

— думал о будущем Тримегистии;

— готовился к коронации;

— ел бутерброд с тунцом.

Фью знал восемь языков, которые Истессо по молодости и неопытности посчитал бы за один — три-мегистийский. Это глупость, конечно: военные, дипломаты и повара пользуются разными наречиями. Вряд ли они способны понять друг друга без переводчика.

— …гоните взашей и не дебетуйте мне мозги. Как дети, честное слово!

В данный момент Фью Фероче говорил на жаргоне казначеев. Да, да, проныр в деловых камзолах, с булавочными глазками. Тех, что не краснея выдают фразы вроде «пролонгированный день» или «роспись на одоговоренных клиентах», однако падают в обморок, заслышав «кошелек или жисть!». Как будто народ всегда обязан говорить правильным литературным языком.

Шарлатан поманил Хоакина пальцем.

— Сюда, братец. Не топчись на пороге, холоду напустишь.

Он вытер руки о халат и откусил кусочек от бутерброда. Большая колба, наполненная бирюзовой опалесцирующей жидкостью, сыто булькнула. Запах тухлых яиц стал гуще.

— Здравствуйте, ваше магичество.

— Здравствуй, Хоакин.

Фероче любовно погладил колбу.

— Мое детище! — прищелкнул ногтем по стеклу. — Не правда ли, интенсивная ферментизация? А какая низкая валентность!

Хоакин молчал. В фермерском деле он разбирался плохо. Валентность колбы казалась ему вполне приемлемой: по всему выходило, что в данный момент она падать не собиралась.

— Ну-с, — продолжал шарлатан, — с чем пожаловал, Хоакин?

…Подобно Александру Македонскому, Фероче помнил имена всех своих подданных. По крайней мере, тех, с кем встречался.

— Я в гости, ваше магичество. Помните, приглашали?

Шарлатан наморщил лоб:

— Не помню. Ей-богу, не помню.

— В Деревуде?…

— Не напоминай! Хоть убей, все из головы вылетело.

…Подобно Наполеону, шарлатан умел отделять свои государственные интересы от чужих личных. Он действительно забыл о Хоакине. Круговерть дел, связанных с коронацией, подкосила его. Чтобы не потеряться в этом сумасшедшем доме, Фероче решил отказаться от дел, что виделись ему неважными. Но Хоакин не зря так долго беседовал с госпожой Аччелерандо. Звякнула крышка чайника, и Маггара вспорхнула на плечо Истессо.

— Ваше магичество?! — взвизгнула она. — Фью Фероче? — Фея дернула стрелка за волосы. — Хок, это же шарлатан! Кланяйся, кланяйся!

Не давая перехватить инициативу, фея затараторила:

— Ваше магичество, я чую дух Великого Деяния. Вы алхимничаете?

— В некотором роде. Произвожу научные изыскания, сударыня.

— Но это важные изыскания?

— Несомненно.