Убить куклу

— Что тебе от меня нужно, зараза ты эдакая, ты мне можешь сказать? Я от тебя уже на край света готова сбежать. А знаешь, что я с тобой сделаю? В землю закопаю! Завтра же. Утречком встану пораньше и избавлюсь от тебя, раз и навсегда. Как тебе такая перспектива — устраивает? — Она чуть тряхнула куклу и легонько шлепнула ее по смуглому личику. Кукла закрыла глаза. — Так ты еще и не согласна?! Не хочешь меня ни видеть, ни слышать? Так я тебя и не спрашиваю, а ставлю в известность. Сама виновата: не нужно быть такой назойливой. А ну быстро открыла глаза! В глаза мне смотри, когда я с тобой разговариваю! — трясла Лера куклу, но уже не от злости, а от обуявшего ее страха. — Немедленно открой глаза, ты слышишь меня, колдовское отродье?! Я твоя хозяйка, и ты должна меня слушаться!

И кукла открыла глаза, из которых на Леру хлынул яркий поток света, ослепив на миг. Но прежде чем Лера выронила куклу, раздался оглушительный хлопок, и ее пронзил удар такой силы, от которого Лера, вскрикнув, откинулась на кровать и, цепенея от невыносимой боли, начала терять сознание.

— Это я твоя хозяйка! — услышала она знакомый тонкий детский голосок, пробивающийся сквозь толщу окутывающего ее беспамятства. Перед тем как отключиться, она почувствовала, что над ней кто-то склонился: неужели кукла?..

И снова Лера идет по прекрасному цветущему и благоухающему лугу, а невообразимо красивая женщина ведет ее за руку.

— Милая моя девочка! — говорит она хрустальным чарующим голосом. — Никогда ничего не бойся, потому что я всегда приду тебе на помощь, всегда защищу тебя, спрячу от любого несчастья. Верь мне, солнышко, я никогда тебя не предам…

Лера проснулась с мокрым от слез лицом, жалея о том, что насовсем не осталась в чудесном сне. «Ах, мамочка, если ты и способна защитить меня, то лишь в мире грез!»

Жутко болела голова, а слабость с трудом позволила встать с постели. Что же с ней такое происходит? Неужели это тяжелая работа так вымотала, что она до сих пор не может восстановиться? Да еще это подавленное настроение, которое Леру оставило уже давно, а тут на тебе — снова вернулось. Надо срочно что-то предпринять.

Лера приняла таблетку от головной боли. Затем подошла к зеркалу. То, что она увидела, не поддавалось никакому объяснению: вздыбленные волосы, перекошенное от ужаса лицо. Она даже глазам не поверила, потерла их и снова взглянула на себя. Но картинка не изменилась. Что происходит? Неужели она во сне так испугалась чего-то, что до сих пор не может прийти в себя?

Лера вошла в душевую кабинку, подставила лицо под теплый душ, хлопая по лбу, щекам и подбородку ладонями и чувствуя, как мышцы постепенно расслабляются, смывая остатки неизвестно откуда взявшейся хвори и безумной усталости. Вот только от гнетущих тревожных мыслей избавиться не получилось. Выйдя из душа, Лера снова взглянула в зеркало: лицо пришло в норму, только в глазах затаился непонятный страх. Как же можно было вчера так вымотаться на работе, что она до сих пор не в состоянии прийти в себя? Надо потерпеть. Еще немного, и она станет такой, как все здесь — выносливой, послушной и легко управляемой, как робот в человеческом обличье. Или как кукла на веревочках? Хрен редьки не слаще!

Одевшись, Лера спустилась в кухню, где у плиты чародействовала неунывающая Светлана Николаевна.

— Доброе утро, Лерочка! — приветствовала она жизнерадостно Леру, которая в ответ только кивнула. — Что-то ты сегодня раненько проснулась. И какая-то помятая. — Лера невольно оглядела себя. — Да я не про униформу говорю, она в порядке. Я про лицо твое. Проходи, садись. Уж блинчиками-то я тебя точно накормлю. А как поешь, сразу повеселеешь. Я частенько ими балуюсь. Муку вот решила проверить, прежде чем хозяевам начать готовить. Какого-то высочайшего сорта. Наверное, жуть какая дорогая. А зачем, спрашивается? Я из любой муки спеку такое, что… Да что это с тобой? На тебе же лица нет! Заболела, что ли? Ты с этим поосторожнее, здесь больных не любят. Или не выспалась? Так и поспала бы еще. Давай отведай блинчиков, а потом снова приляг. На сытый-то желудок и спится слаще.

Повариха поставила перед Лерой тарелку с блинами.

— Могу поспорить, что ты такие блины ни разу в жизни не пробовала. Вот эти — с красной икрой, — показывала она пальцем. — Эти — с черной. А эти — сладкие, с инжиром. Я ужас как люблю инжир. Вот стоило только раз попробовать, так теперь у меня любимое и варенье с инжиром, и блинчики, и торты, и пирожные, и кучу еще всяких блюд напридумывала. Даже хозяев к ним приучила. Им эти сласти тоже по вкусу пришлись.

— Вы правы: ничего вкуснее не ела, — уплетала Лера за обе щеки и в самом деле необыкновенно вкусные блины. — Они и без начинки просто царские, а с начинкой и вовсе неземные яства. Золотые у вас руки, Светлана Николаевна. Спасибо большое! Я и в самом деле пойду прилягу ненадолго. Может, заснуть удастся.

— Непременно заснешь. И пусть тебе приснится что-нибудь приятное. Например, какой-нибудь молодой человек, который будет носить тебя на руках.