Убить куклу

— Пока без него обойдемся. Вот подкрепишься, а потом сама и решишь, какой тебе лучше подойдет — теплый или холодный. Под холодный становятся, когда с нервами все в порядке, а под теплый — когда настроение подхрамывает, а на душе словно кошки скребутся. Поэтому сегодня тебе лучше теплый принять. А я, когда не могу выбрать, какой мне больше подойдет, принимаю контрастный. Этот вообще от всех болезней.

Лера не смогла устоять перед волшебным запахом выпечки. Булочка с маком, булочка с инжиром, булочка с клубникой — что может быть вкуснее? А необыкновенно ароматный кофе — словно бальзам на душу и праздник для желудка, привыкающего потихоньку к изысканным кушаньям.

— Вижу, как тебе тяжело, — произнесла со вздохом Светлана Николаевна, наблюдая за Лерой, от удовольствия даже глаза закрывающей, когда откусывает от булочки и запивает дорогим натуральным кофе, который пришлось позаимствовать из хозяйских запасов, чтобы хоть чем-то порадовать новую работницу, которая Светлане Николаевне была очень симпатична за покладистый характер. — Но это не столько от работы, сколько от ее объема. Сдается мне, что Ирина Марковна с тобой перебарщивает. И чего эта фурия тебя так невзлюбила, понять не могу? К Лиле она с такой явной неприязнью не относилась.

— Может, Лиля была ее родственницей? Тогда понятно, почему она меня ненавидит: заняла чужое место.

— Да что ты! У Ирины Марковны отродясь никого не было. Она сама мне рассказывала. Ни единой души. Однажды проговорилась, что у нее когда-то в ранней молодости ребенок родился, но тут же умер от неизвестной болезни. Потому она больше и не решилась рожать, опасалась, что и другого малыша постигнет та же участь. А по мне, так лучше бы родила. Может, не такая бы злобная была теперь.

— А почему у вас нет детей? — спросила Лера и тут же прикусила язык, но было уже поздно: на глазах поварихи выступили слезы. — Светланочка Николаевна, извините меня за бестактность!

— Не бери в голову, — уже улыбалась та. — Бесплодная я, от самого рождения. Да ты не смущайся, все нормально. И не вздумай жалеть меня. Сначала я очень хотела ребеночка родить, даже лечиться пыталась, думала, что врачи могут и ошибаться. Но потом привыкла. Знаешь, как говорят: «На все воля божья». А теперь, к старости, поняла одну простую вещь: лучше совсем детей не иметь, чем таких нелюдей, как у некоторых. По телевизору вон показывают, как взрослые дети стариков-родителей из дома выгоняют. Спаси, сохрани и помилуй от таких деточек! Уж лучше никаких, чем эдакие. Так что жалеть меня не стоит, потому что я гораздо счастливее этих горемык-родителей. Ну я пойду, заболталась с тобой. Через час ужинать приходи. Как раз проголодаешься. Да, кстати, а у тебя-то почему до сих пор деточек нет? Твой возраст самый детородный, грех его упустить.

— Хочу родить от любимого, а не от кого попало. Пока не встретила своего единственного.

— Ну с тобой все ясно. Девочку, что ли, хочешь?

— Почему именно девочку? Я и от мальчика не откажусь. А почему вы про девочку спросили? — Лера почувствовала, как внутри у нее все похолодело от дурного предчувствия.

— Думала, это ты для нее игрушку купила, заранее. Вот только игрушка какая-то немного странная, можно было и покрасивее выбрать, не такую экзотическую.

— Вы о какой игрушке говорите, что-то не пойму? — спросила Лера, боясь услышать ответ.

— Да вон же кукла, по ту сторону кровати свалилась. Только ты ее сама подбери. А мне бежать пора. Как бы хозяева не хватились. Да и Ирину Марковну лучше не злить понапрасну, иначе потом хлопот с ней не оберешься, пока отмоешься от ее наговоров. А ты отдыхай. Вон какая бледная, — и Светлана Николаевна, подхватив поднос, скрылась за дверью.

Лера откинулась на подушку, не в силах заглянуть за кровать. Сознание вдруг словно прояснилось и восстановило события вчерашнего общения с куклой, закончившееся внезапной болью и беспамятством. Весь день оно на что-то намекало, подбрасывая некие обрывки воспоминаний, навеянных то ли дурным сном, то ли излишней усталостью, но Лера отмахивалась от них, словно чувствовала, что они могут обратиться для нее во зло. И все же зло пробило защиту памяти и ворвалось в ее жизнь чудовищным страхом и безысходностью. Лера лежала тихо, стараясь не шевелиться, чтобы кукла подумала, что она спит.

Глава 9

Вчерашняя поездка Василия в Энск пролила кое-какой свет на личность и характер Валерии. Оказывается, «ей в рот пальца не клади, откусит вместе с рукой», как выразилась директриса детдома и рассказала о случаях, когда Лера дважды пыталась совершить убийство, причем одного воспитанника чуть не утопила, а другого намеревалась проткнуть ножом. А ведь это были мальчики, физически куда сильнее ее.