Убийства в Полянске

– Жаль все-таки Антониду Александровну, – вздохнула Сапфирова. – Саму её обокрали, подруг убили – просто ужас. Жду не дождусь, когда убийцу поймают.

– Я тоже, – пылко поддержал её Бочкин. – Хоть бы у следователя ума на это хватило. Таисия Игнатьевна, а вы верите в Женщину в белом? – вдруг спросил он.

– Может, она и есть, – ответила Сапфирова, – но убийство, по-моему, совершил реальный человек, а не призрак.

– Тут мы с вами сходимся, – кивнул Бочкин.

Таисия Игнатьевна встала и поежилась, хотя было не меньше двадцати градусов тепла.

– Холодновато для конца июля, – заметила она вскользь, – вечера становятся холодными. Я раньше любила вечерком прогуляться, а теперь вот дома сижу. Ужасная я мерзлячка, – рассмеялась она.

– Да, холодает, – неопределенно протянул Бочкин, провожая ее к дверям.

– Вы-то по вечерам не гуляете? – спросила старушка уже на пороге. Бочкин бросил на неё подозрительный взгляд.

– Почему вы так решили? – суховато спросил он.

– О, да я просто так спросила.

– Нет, не гуляю, – ответил Бочкин, выпроваживая ее. – До свидания, Таисия Игнатьевна, заходите играть в покер.

– Непременно, Артамон Матвеевич, – пообещала старушка.

«Ну вот, кажется, и еще кое-что прояснилось, – подумала она, приободрившись. – Теперь мне только остается понять, как удалось совершить это убийство. Мотив, кажется, я уже знаю».

Глава 33 Третье убийство

– Что, опять макароны? – недовольно спросил Алексей Александрович Тишкин, глядя в тарелку.

– Опять, – безжизненным голосом подтвердила Вера Никитична.

– Ну хоть бы испекла чего-нибудь для разнообразия, – хмуро сказал муж.

– Вон Дина Петровна пусть печет, – все так же невыразительно ответила Тишкина. Услышав свое имя, Адская вскинула полову.

– А при чем здесь я? – воскликнула она. – Я здесь не хозяйка, а пленница.

– Если это тюрьма, то в ней слишком хорошие условия, – язвительно заметила Тишкина.

– Вам хорошо говорить, – вмешался в разговор Люгеров. – А мне с Диной сидеть здесь совсем не улыбается.

– А кому улыбается? – раздражённо спросил Тишкин.

– Вы-то хоть у себя в доме, – сказал Люгеров, – и вам досталось всё наследство. Мне же и Дине ничего, кроме головной боли.

– Что вы всё время жалуетесь? – не выдержал Тишкин. – Можно подумать, что вам тяжелее всех. Давайте говорить откровенно, Люгеров, вы вовсе не любили мою мать. Вы всегда сидели у неё на шее. Приезжали пожить на всём готовом, а сейчас, когда её нет, думаете и твердите только об одном: как бы поскорее унести отсюда ноги.

– А за что мне её любить?! – закричал в ответ Люгеров, выскакивая из-за стола. – За ее снисходительную заботу, за то, что она всем своим видом и поведением подчёркивала, что держит нас здесь из милости? За что?!

– Могли и не приезжать, кто вас заставлял? – презрительно взглянула на него Тишкина. Однако муж был настроен воинственно.

– Что за бред вы несёте? – воскликнул он, в свою очередь, отбрасывая стул. – Моя мать всегда обращалась с вами как и со мной, она никогда вас не унижала. Постыдились бы её памяти.

– Ну ладно, хватит, – примирительно сказала Адская, – разошлись, как два петуха.

Однако Тишкин не успокаивался.

– И чего это вы так рветесь отсюда? – злобно спросил он. – Может, совесть нечиста, а?

– На что вы намекаете? – взвился Люгеров.

– Смотрите, не пробейте головой потолок, – посоветовала ему Вера Никитична, с довольным видом уплетая макароны.

– На что вы намекаете? – повторил побагровевший Люгеров, вращая осоловевшими глазами.

– Сядьте вы, психопат, – скомандовал Тишкин. – Нервы лечить надо. Я ни на что не намекаю, а вот вы уж больно торопитесь уехать, подозрительно это выглядит.

– А что же мне, по-вашему, сидеть здесь и слушать оскорбления? Примите к сведению, что тут и убить могут запросто.

– Не позарятся, – успокоила его Тишкина.

– А вы бы помолчали, – накинулась на неё Адская. – Между прочим, я видела вас беседовавшей с Дочкиной за день до её смерти.

– Где же? – поинтересовалась Тишкина с некоторым напряжением.

– Около Крутой. Я была неподалеку.

– Шпионили?

– Очень нужно, – фыркнула Адская. – Случайно увидела. Я даже не подслушивала.

– Небось, жалеете? – грубо спросила её Тишкина.

– Вера, прекрати! – одернул жену муж.

– И как это я забыла рассказать об этом следователю? – продолжила Адская, качая головой.

– Непременно исправьте это упущение, – посоветовала ей Вера Никитична, доедая макароны. Люгеров внезапно встал и молча вышел из-за стола. Дверь с громким стуком за ним захлопнулась.

– Хам, – прокомментировал Тишкин и занялся макаронами.

В продолжение всего обеда больше никто так и не сказал ни слова.

Лейтенант Скворцов наслаждался чудным летним вечером.

Ему совсем не хотелось думать, а тем более говорить о столь мрачных вещах, как убийство. Однако следователь Попов, шедший рядом с ним, не грешил любовью к природе в рабочее время.