Убийства в Чумном дворе

Он бросил на нас небрежный взгляд, и его глаза превратились в щелки. Непонятно почему, но мы все, должно быть, испытали шок, увидев, что леди Беннинг выпрямилась в кресле.

Теперь глаза у нее были сухими, но лицо таким хмурым, что ее черное кружевное платье и все эти вычурные камеи казались чем-то карикатурным. Повинуясь бог знает какому импульсу – хотя я вспомнил об этом позже, – майор Физертон наклонился и накинул плед ей на плечи. Когда красный отблеск ее плаща померк, леди Беннинг словно растворилась во мраке. Только браслеты сверкнули на ее руке, когда она поставила локоть на подлокотник кресла и, подперев костяшками пальцев дряблый подбородок, вперила взгляд в потухший камин, словно там плясали языки пламени. Затем леди Беннинг горестно ссутулила плечи.

– Спасибо тебе, Уильям, – сказала она. – Ты так любезен!.. Да. Да, сейчас мне лучше.

– Если тебя что-то расстроило, Энн, то я… – хрипло произнес Физертон.

– Нет, не надо, Уильям.

Он выпрямился, и ее рука скользнула по его широкому плечу. Это была комедия – или трагедия, как вам больше нравится.

– Спроси мистера Блейка, или Дина, или Мэрион, – продолжала она, не поднимая глаз. – Они знают.

– Вы имеете в виду, леди Беннинг, – спросил я, – то, что рассказал нам Джозеф?

– В некотором смысле да.

– Тогда серьезно: вы никогда не подозревали, что Дарворт мошенник?

Снаружи дома раздались голоса – чей-то оклик, чей-то ответ, приближающийся топот шагов. Кто-то глухо произнес: «Сам неси свой чертов штатив. Где же тут?..» Кто-то ответил. Послышалось оживленное бормотание, и шаги зачавкали по грязи за углом дома.

– Подозревала? – повторила леди Беннинг. – Мы не знаем, был ли мистер Дарворт мошенником. Если на то пошло, то я уверена в одном. Они не мошенники. Они настоящие. Он вмешался в их дела, и они убили его.

Последовала пауза. Леди Беннинг чутко реагировала на окружающую атмосферу.

– Я старая женщина, мистер Блейк, – сказала она, внезапно подняв глаза. – В моей жизни было мало счастливых минут. Я не приглашала вас в свою жизнь. Но вы влезли в нее со своими… своими огромными башмаками и издевательствами над слабоумными детьми, такими как Джозеф, – и вы вытоптали этот маленький садик. Ради любви к Богу, мой друг, во имя Его милосердия, больше ничего не делайте!

Она сжала руки и отвернулась.

– Это, леди Беннинг, отчасти смахивает на какую-то ужасную проповедь, – сказал я. – Вы действительно считали, что ваш племянник может оказаться бесноватым, одержимым дьяволом?

Вместо ответа она посмотрела на Холлидея:

– Ты! О мой дорогой, я не сомневаюсь, что ты счастлив. Ты молод, ты богат, у тебя красивая девушка.

Леди Беннинг говорила с вкрадчивой злобой, выворачивая запястья при каждой фразе, и ее голос звучал ужасно, как у Шейлока[9] из бурлеска. – У тебя есть здоровье, друзья и спокойный сон по ночам. Не то что у бедного Джеймса, там, в сырой земле. Почему бы тебе не понервничать и не подергаться? Почему бы этой хорошенькой куколке, с ее губами и прекрасным телом, почему бы ей не заболеть и не получить осложнение на сердце? Удружи ей, вместо того чтобы тут бесконечно целоваться. Почему бы тебе не поддержать меня?.. Я хлопотала не о тебе. Я хотела привести в порядок этот дом не ради тебя, а ради Джеймса. Джеймс вынужден оставаться там, в сырой земле, пока эта мерзкая тварь не уберется из этого дома. Возможно, Джеймс и есть та мерзкая тварь…

– Энн, моя дорогая подруга! – воскликнул майор Физертон. – Боже милостивый, так не пойдет…

– А теперь, – продолжала леди Беннинг резким, но очень будничным тоном, – Роджер Дарворт обманул меня. Очень хорошо. Жаль только, что я не узнала об этом раньше.

Я остановил Холлидея, который, недоверчиво глядя на свою тетушку, успел лишь произнести:

– Вы сами поощряли…

– Он обманул вас, леди Беннинг? – быстро спросил я.

Она колебалась, как бы приходя в себя.

– Если он был мошенником, то он обманул меня. Если не был, то ему все равно не удалось изгнать то, что находится в этом доме. Так или иначе, это убило его. Он потерпел неудачу. И поэтому он обманул меня.

Леди Беннинг откинулась на спинку стула и затряслась в конвульсиях от смеха, как будто выдала какой-то чрезвычайно остроумный ответ. Затем она вытерла глаза.

– Ах, ах. Я не должна забываться. Вы хотели еще о чем-нибудь спросить меня, мистер Блейк?

– Да. О том, о чем я хотел бы спросить у всех… Неделю назад, вечером, как мне сообщили, в квартире майора Физертона состоялась ваша неофициальная встреча. На ней мистера Дарворта убедили попробовать автоматическое письмо. Это так?

Пожилая леди повернулась и ткнула пальцем в пальто Физертона:

– А я что говорила тебе, Уильям? Я так и знала. Когда тот полицейский приходил сюда и пытался нас запугать, с ним был мужчина помоложе. Еще один полицейский, тот, что следил за Джозефом. Он не показал нам своего лица, но я узнала его. Это шпион, которого они подослали к нам и которого мы приняли как друга.