Убийства по алфавиту

Я не присутствовал при разговоре Пуаро с этим странным человеком Элекзандером Бонапартом Систом. Благодаря своим связям с полицией и особенностям ситуации Пуаро без труда получил разрешение Министерства внутренних дел на свидание, но это разрешение не распространялось на меня; в любом случае, с точки зрения Пуаро, было важно, чтобы разговор происходил наедине и в обстановке полного доверия.

Однако мой друг дал мне столь подробный отчет о состоявшейся беседе, что я записал ее, как будто сам при этом присутствовал.

Мистер Сист, казалось, усох. Он еще сильнее сутулился. Пальцами он нервно перебирал складки пальто.

Некоторое время Пуаро, насколько я понимаю, молчал.

Он сидел и смотрел на этого человека.

Атмосфера стала спокойной, безмятежной, мирной.

То был, должно быть, момент, полный напряжения, - встреча двух соперников, героев затянувшейся драмы. На месте Пуаро я бы ощутил весь накал происходящего.

Пуаро, однако, человек деловой. Он стремился определенным образом воздействовать на мистера Систа.

Помолчав, он ласково спросил:

- Вы знаете, кто я такой? Сист покачал головой:

- Нет.., не знаю. Может, вы.., как это называется.., помощник мистера Лукаса? Или вы от мистера Мейнарда?

Его делом занималась адвокатская контора Мейнарда и Коула.

Сист был вежлив, но безразличен. Казалось, он погружен в размышления.

- Я Эркюль Пуаро.

Пуаро произнес эти слова еле слышно и ждал, какова будет реакция.

Мистер Сист поднял на него глаза.

- Вот как?

Он произнес эти слова тем же естественным тоном, что и Кроум, но без надменности инспектора. Помолчав, он повторил:

- Вот как? - на этот раз с другой, заинтересованной интонацией. Сист поднял голову и посмотрел на Пуаро.

Эркюль Пуаро встретил его взгляд и тихонько кивнул раз-другой.

- Да, - сказал он, - я тот, кому вы писали письма. Связь сразу оборвалась. Мистер Сист опустил глаза и раздраженно произнес:

- Я вам не писал. Эти письма писал не я. Я ведь уже много раз повторял.

- Знаю, - ответил Пуаро. - Но кто же тогда писал их, если не вы?

- Мой враг. Видимо, у меня есть враги. Все против меня сговорились. Полиция.., все-все против меня. Это заговор. Пуаро не ответил.

Мистер Сист продолжал:

- Все были против меня.., всю жизнь.

- Даже в детстве? Мистер Сист задумался.

- Нет.., в детстве было иначе. Матушка очень любила меня. Но она была честолюбива.., ужасно честолюбива. Поэтому она и дала мне эти нелепые имена. У нее была абсурдная идея, что я стану знаменитым. Она все время требовала, чтобы я самоутверждался.., все говорила о силе воли.., о том, что каждый хозяин своей судьбы.., говорила, что я на многое способен!

Сист помолчал.

- Конечно, она ошибалась. Я понял это сам очень рано. Мне не суждено было пробиться. Всегда я делал глупости - надо мной смеялись. А я робел, боялся людей. В школе мне пришлось плохо.., когда мальчишки узнали, как меня зовут, они принялись дразнить меня... Учился я плохо, со спортом у меня не ладилось... Он покачал головой.

- Потом матушка умерла. Она бы огорчилась, если бы узнала... Даже в коммерческом училище дела у меня не пошли на лад - и машинописи, и стенографии мне пришлось учиться дольше других. Но дураком я себя не считал, понимаете?

Внезапно Сист с мольбой посмотрел на Пуаро.

- Понимаю, - ответил Пуаро. - Продолжайте.

- Я только чувствовал, что другие считают меня дураком. А это меня лишало сил. То же было и позже, в конторе.

- А еще позже, на войне? - поинтересовался Пуаро.

Неожиданно лицо мистера Систа осветилось.

- Знаете, - признался он, - на войне было хорошо. По крайней мере, мне. Впервые в жизни я чувствовал себя таким, как все. Мы все попали в переплет. И я был не хуже других.

Улыбка на его лице померкла.

- А потом я получил ранение в голову. Легкое ранение. Но выяснилось, что у меня припадки... Я, конечно, и раньше знал, что по временам сам себе не могу дать отчета, что делаю. Страдал провалами памяти. Ну, и раз-другой упал. Но, по-моему, не стоило из-за этого увольнять меня из армии. Несправедливо это.

- Ну а потом? - спросил Пуаро.

- Я поступил на место клерка. Во время войны можно было недурно заработать. Да и потом дела шли неплохо. Конечно, жалованье стало поменьше... Да и по службе я не продвигался. Меня всегда обходили. Пробивной силы не хватало. Стало трудно, по-настоящему трудно... Особенно когда начался кризис. Сказать по правде, еле на прожитье хватало, а ведь у клерка должен быть приличный вид - и тут подоспело это предложение насчет чулок. Жалованье плюс комиссионные!

Пуаро негромко спросил:

- Но ведь вы знаете, что фирма, которая якобы вас наняла, это отрицает?

Мистер Сист снова разволновался.

- Это потому, что они тоже в заговоре.., в заговоре против меня. - Он продолжал:

- У меня есть доказательства.., письменные доказательства... У меня сохранились письма из фирмы с указаниями, куда поехать и каких людей посетить.

- Но эти письма напечатаны на машинке...

- Какая разница! Естественно, что большая оптовая фирма рассылает машинописные письма.