Убей в себе жертву

Много работали мы и над формированием у Миланы положительной самооценки и веры в себя. Проговаривали, что она сама по себе, как Милана Тюльпанова, уже бренд и личность, и ей не нужно цепляться за громкие имена и фамилии, изжившие себя отношения или доказывание своей правоты.

На завершающих стадиях работы важно было, чтобы у Миланы произошло принятие ситуации и понимание ответственности за свою жизнь, что позволило бы ей вновь обрести власть над собой и наметить новые перспективные направления самореализации, которые она сейчас активно реализует, делая мир чуточку человечнее и прекраснее.

Глава 13. Развод

Первое, что мне сказала адвокат Ольга Олеговна, когда я ей сообщила о том, что Саша хочет разговора, – прежде, чем этот разговор состоится, я должна пойти и подать на развод. И ничего не говорить ему об этом. Потому что, как правило, если ты первым подаешь в суд, то имеешь больше шансов выиграть дело.

Приехав в Питер, я сразу сделала это. А на следующий день встретилась с Сашей. Он стал просить, чтобы я подписала согласие на проживание нашего сына с ним, и тогда он подумает, разводиться со мной или нет. Но, зная его уже достаточно хорошо и помня, сколько раз он меня предавал и подставлял, я понимала, что это – очередная манипуляция. И отказалась.

Все это время он думал, что я все еще очень зависима от него. Я и была зависима, но в тот момент уже осознавала это. Я понимала, что мне нужно избегать общения с ним, как наркоману нужно избегать мест скопления наркотических веществ и людей, которые их употребляют. Поэтому после встречи, я сразу позвонила психологу, проговорила все свои чувства, рассказала, как мне было тяжело общаться, что я внутри по-прежнему хотела ему верить, но понимала, что этого делать нельзя…

«Мне нужно было избегать общения с Сашей, как наркоману нужно избегать мест скопления наркотических веществ и людей, которые их употребляют. Иначе зависимость от него могла затянуться»

Через пару дней Саша узнал, что я подала на развод. Он был в ярости. Звонил, кричал на меня – как я могла это сделать, не поставив его в известность. По привычке – давил на меня, уничтожал морально. Но я уже была к этому готова – как только он начинал орать, я вешала трубку и сразу шла к психологу.

Нам назначили первое судебное заседание. Помимо питерских адвокатов, у меня был еще защитник в Москве – Александр Добровинский. Я понимала, что наш процесс станет публичным, и мне нужен человек, который будет отстаивать меня не только в зале суда, но и за его пределами, а лучше Александра Андреевича никто бы с этим не справился. И мы, подготовив нашу линию обвинения, стали ждать первого судебного заседания. Слушания начались только в октябре…

Александр Андреевич порекомендовал мне не приходить на первое заседание. Потому что, как я уже говорила, Кержаков имел на меня такое же влияние, как факир на змею. И, появившись в зале суда, я могла начать соглашаться с его обвинениями, только лишь по той причине, что я на тот момент продолжала находиться в созависимом состоянии. Я прекрасно отдавала себе в этом отчет, и Александру Андреевичу даже убеждать меня не пришлось.

«Кержаков имел на меня такое же влияние, как факир на змею. И, появившись в зале суда, я могла начать соглашаться с его обвинениями, только лишь потому, что я на тот момент продолжала находиться в созависимом состоянии»

На суд Саша принес справки о том, что я была в клинике Стаса Пьехи и проходила там длительное лечение от наркотической зависимости. Он также предоставил справку из больницы, где меня якобы «подшивали» от алкоголя. А еще – он показал мой пост, где я признавалась в том, что у меня есть проблемы с наркотиками…