Ситуация с постом выглядела следующим образом. Саша сам составил текст, видимо, посоветовавшись со своими адвокатами, отправил мне его на телефон и сказал, что я должна опубликовать его у себя. В обмен на это он обещал мне дать увидеться с ребенком. Я сделала то, что он сказал, но параллельно – переслала Сашино письмо Маше Погребняк, моей близкой подруге. Чтобы у нас были доказательства того, что меня подставляют. Более того, мы зафиксировали у нотариуса тот факт, что эта публикация была вынужденной мерой. И в тот момент, когда Саша предоставил все эти справки, включая мой пост, в ответ мои защитники показали нотариально заверенный скрин нашей переписки, где он просит меня, чтобы я выложила этот пост. После этого у судьи в принципе не осталось никаких сомнений, и уже после первого заседания было определено, что на время суда ребенок должен проживать со мной.
«Саша сам составил текст, видимо, посоветовавшись со своими адвокатами, отправил мне его на телефон и сказал, что я должна опубликовать его у себя. В обмен на это он обещал мне дать увидеться с ребенком»
Саша был вне себя от ярости. Он выскочил к журналистам, которые ждали у здания суда. Он кричал, что мой 14-летний брат – наркоман, что вся моя семья ведет аморальный образ жизни… Буквально рвал на себе волосы, но с решением суда он ничего поделать уже не мог.
К сожалению, в нашем законодательстве много дыр, например, даже если в суде первой инстанции место проживания ребенка определяется с матерью, то отцу дается месяц на апелляцию. Саша воспользовался этим, и подал заявление на пересмотр дела в городском суде за один день до окончания срока… Таким образом, весь этот месяц Тёма по-прежнему жил с ним.
«К тому моменту мы уже общались с первой женой Саши – Катей Сафроновой. Нас сблизила общая беда, мы обе пострадали от рук Кержакова, у нас обеих он отнял сыновей»
Как-то мне позвонила бывшая гражданская жена Саши – Катя Сафронова. Надо сказать, что мы с ней к тому моменту уже общались – нас сблизила общая беда, мы обе пострадали от рук Кержакова, у нас обеих он отнял сыновей. Мы с Катей поддерживали друг друга, насколько это возможно.
«Узнав, что ребенок будет проживать со мной по решению суда, Саша был вне себя от ярости. Он выскочил к журналистам, которые ждали у здания суда, кричал, что мой 14-летний брат – наркоман, что вся моя семья ведет аморальный образ жизни… Буквально рвал на себе волосы, но уже ничего поделать не мог»
Еще до развода я очень много раз говорила Саше о том, что ему было бы неплохо организовать встречу его жены Кати с их общим сыном Игорем. Он не хотел меня слушать, а однажды и вовсе заявил, что если я не перестану говорить об этом, то он со мной разведется. Мне пришлось замолчать. Ведь я тогда была в очень зависимом от него положении, к тому же, морально сломлена смертью папы. Так что мы закрыли эту тему.
Когда все это случилось со мной, Катя позвонила, чтобы поддержать меня. Она приехала ко мне домой, мы поговорили, и нам пришла в голову совершенно безумная (как я сейчас понимаю), авантюрная мысль – просто нагрянуть к Саше в дом и забрать оттуда Тёму. На такое способна только мать в состоянии невероятного отчаяния…
«Предыдущая жена Саши приехала ко мне после нашего развода, и нам пришла в голову совершенно безумная (как я сейчас понимаю), авантюрная мысль – просто нагрянуть к Саше в дом и забрать оттуда моего сына Тёму»
Вместе с мамой и Катей мы подъехали на машине к дому, в котором мы когда-то жили с Сашей. Мы с Катей попытались проползти под забором, потом она меня подсаживала, чтобы я перелезла. Кончилось все тем, что Катя попала внутрь первая и пошла открывать мне калитку. Выбежал Кержаков с охраной, схватил ее, начал выталкивать за ворота, я устроила истерику. Он вызвал полицию. Но предъявить мне ничего не смогли, ведь формально я все еще оставалась Сашиной супругой и имела право находиться в его доме.
На следующий день в издании «Фонтанка.ру», которое было полностью им ангажировано, появилась новость о том, что мы втроем, в неадекватном состоянии, проникли на чужую частную территорию. Хотя, напомню, именно таким способом Саша украл сына с моей дачи.