Тысяча ударов сердца

Я повела плечами:

– А я отменяю твой запрет.

– Анника, не доводи меня! – нахохлился Эскал.

– Если запахнет жареным, Ноэми всегда успеет вернуться, – вздохнула я.

Эскал по-прежнему злился на меня, его злость была продиктована страхом за Ноэми. Однако мгновение спустя он обмяк и разжал пальцы:

– Хорошо. Но наш уговор остается в силе. Вы едете за мной, не высовываетесь и по моему приказу немедленно поворачиваете назад. Уяснили?

– Да, ваше высочество, – откликнулась Ноэми с той серьезностью, какая свидетельствовала о полном взаимопонимании.

Разумеется, Эскала, как и меня, снедала тревога за Ноэми, и я полностью разделяла его беспокойство, однако ради собственного блага они обязаны пройти этот путь вместе, а не терзаться догадками о судьбе другого. Леннокс – надо отдать ему должное – преподал мне ценный урок: любая, даже самая горькая правда лучше неизвестности. Поистине бесчеловечно будет подвергать Эскала и Ноэми ненужным страданиям. Особенно в такой день.

Меня же занимала разгромленная армия Леннокса. Многим ли удалось уцелеть в бойне? Скольким удалось добраться до берега? Намереваются ли они идти до конца?

Или огромное количество жертв вынудит их капитулировать, как вынудило бы меня?

С тяжелым сердцем я смотрела, как отец с Эскалом седлают коней, как Ноэми отбрасывает со лба выбившуюся прядь; скользнула взглядом по Николасу. Что будет со мной, если все они погибнут?

Отогнав мрачную мысль, я проследовала вниз по трапу. Солдаты стройными колоннами высаживались на берег и исчезали в густых зарослях. Даже мой скакун чуял неладное и тревожно бил копытом, чего за ним прежде не водилось, и это лишь усиливало мое беспокойство.

В гробовом молчании мы ехали под кронами диковинных деревьев. Впереди забрезжил просвет. Небо будто раскололось надвое: на одной половине ярко сияло солнце, вторую затянуло грозовыми облаками. На подступах к опушке отец вскинул руку, и я натянула поводья.

– Вижу их, – шепнул Эскал.

– А они, надо полагать, видят нас, – рассудительно добавил Николас.

– Ваше величество, нет смысла играть в прятки, – обратился Эскал к отцу. – За этим мы здесь. Чем скорее разгромим противника, тем быстрее вернемся в Кадир.

Отец медлил с ответом и, поочередно оглядев нас с братом, покачал головой, словно только сейчас осознал, в какие неприятности втравил своих близких. Он со вздохом посмотрел вдаль, собираясь с духом перед встречей с неминуемым, – и жестом велел трогать.

У меня помертвело в груди. Мы вот-вот вступим в битву, которая не могла состояться ни при каком раскладе. Откуда взяться надежде на благополучный исход?

Очутившись на открытой местности, я невольно отыскала взглядом Леннокса. Его волосы трепал ветер, плащ развевался за спиной, а взор уже давно был прикован ко мне. Леннокс обнажил меч, однако, вопреки моим опасениям, его васильковые глаза смотрели отнюдь не кровожадно.

Эти глаза не принадлежали человеку, одолевшему меня в тот злополучный день в лесу. Они принадлежали тому, кто позволил мне скрыться, вместо того чтобы насильно уволочь меня обратно в замок.

Мне никогда не доводилось участвовать в сражениях и хотелось верить, что не доведется. Еще теплилась надежда, что отец, осознавший наконец масштаб катастрофы, попытается уладить вопрос миром. А лидер дарейнианцев пойдет ему навстречу. Теплилась надежда, что понесенные потери вынудят захватчиков уступить. Еще не поздно даровать им Остров в качестве компенсации за убитых товарищей. Не поздно все исправить.

К несчастью, вышло иначе.

С удивительным для своих габаритов проворством Каван метнулся вперед. Лук возник точно из ниоткуда, спрятанный под шкурой, наброшенной поверх кожаных доспехов. Однако стрела четко обозначилась на фоне пасмурного неба. Острие промелькнуло в воздухе и вонзилось Эскалу в грудь.

– Эскал! – Ноэми спрыгнула на землю и поспешила к возлюбленному.

Не дожидаясь приказа, солдаты ринулись в атаку. Брат обмяк в седле и, прерывисто дыша, уставился на стрелу.

– Не трогай! – предостерег он Ноэми. – Будет только хуже.

Неужели Эскал вот так бесславно погибнет?

Надо признать, брат обречен. Мы далеко от дома, в его груди по самые лопатки застряла стрела, и вытащить ее нельзя.

Внезапно меня захлестнул гнев, жгучее стремление убивать.

Леннокс стоял не шелохнувшись. Как будто заранее знал. Пускай его народ обороняется, а наши солдаты атакуют, но у меня с ним свои счеты.

Я пришпорила коня и рванула с места. Кто-то истошно звал меня по имени, но я не обернулась. Леннокс с минуту наблюдал за мной и, убедившись в серьезности моих намерений, бросился наутек, увеличивая и без того немалый отрыв. Впрочем, это его не спасет. Леннокс мчался по лесу, ловко огибая деревья и перепрыгивая через мелкие ручейки. Я занесла меч.

Он убил маму. Похитил меня. Его наемники погубили моего брата. Он заслужил смерть.