Тысяча шагов в ночи

Ее история закончилась настоящим моментом, когда солнце уже поднялось над водами, а они оказались над небольшим круглым островом, где посланник Найшолао издал низкий гортанный свист. Они опускались все ниже и ниже, пока лапы горностая не коснулись земли.

Опустившись на колени, он позволил Сенаре и Миуко сойти на землю. Сверчок-дайгана перепрыгнул из кармана Миуко на ее локоть, а затем на плечо, где и пристроился, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Скалистый и неплодородный остров был размером примерно с постоялый двор в Нихаое, и лишь несколько впадин и бугров нарушали его пологий склон.

– Афайна придет? – поинтересовалась Миуко, поворачиваясь к посланнику Найшолао.

Но тот присвистнул и прежде, чем она успела ухватить его за белоснежный мех, скрылся в сиянии белого света, оставив троицу посреди бескрайнего океана.

Миуко уставилась ему вслед.

«Неужели Найшолао обманула нас?» – прошептал тихий голосок внутри нее.

Нет.

Нет.

Афайна здесь не было. Его никогда здесь не было. Богиня Января солгала ей. Она и ее горностай-вакай бросили Миуко на этом острове, где она не смогла бы навлечь новые беды, пока полностью не исчезнет из этого мира.

Ждать осталось недолго, потому что она была почти прозрачной, как мерцание на солнечном свете.

Миуко завыла, разыскивая, что можно бросить, хотя, конечно, ничего не нашла. Тогда она попыталась пнуть ногой камень, но это истощило ее так, что она рухнула на колени, наблюдая за галькой сквозь свое исчезающее тело.

Ногадишао спрыгнул с ее плеча, тревожно пища:

– Где он, а? Где тот бог, с которым мы должны встретиться?

Миуко потянулась к земле, но ее пальцы прошли сквозь нее, как будто были ничем.

– Я думала, что была близка, – пробормотала она. – Еще одно одолжение, и окажусь дома. Я бы смогла… А теперь застряла здесь, и вы застряли со мной. Мне так жаль.

Обхватив себя руками, Сенара огляделась вокруг, явно пытаясь не заплакать.

– Все в порядке…

– Нет, это не в порядке, – одновременно отозвались Миуко и Ногадишао.

Последовало долгое неловкое молчание.

Затем волны всколыхнулись. Вокруг них на поверхность вздымались огромные пузыри, вспенивая море. Остров задрожал, уронив Сенару на колени в лужу из ее розовых одеяний.

– Что происходит? – закричала она.

– Откуда нам знать? – крикнул сверчок-дайгана.

Но вскоре ответ поразил всех: что-то – нечто огромное, больше, чем Ногадишао в его истинном обличье, больше горного духа, которого Миуко видела в Доме Ноября, – поднялось из вод.

18 Бог с тысячей глаз

Охваченные страхом, Миуко и Сенара вцепились друг в друга, силясь не свалиться с пологих берегов острова, когда над ними появился Афайна поистине гигантских размеров. У него был облик молодого человека, длинноволосого и обнаженного, по крайней мере, по грудь (а также, вероятно, и ниже, однако эта часть тела оставалась под водой); голову его венчала корона из звезд, которые медленно вращались в ослепительных, постоянно меняющихся орбитах.

Он потер свои поразительно голубые глаза, как будто только что проснулся.

– И снова здравствуй, – сказал он глубоким рокочущим голосом.

Сенара вырвалась из рук Миуко, словно ее ударило статическим разрядом.

– Что случилось? – прошипела Миуко.

– Ничего. Я просто… – Девушка прикусила губу. – Могу поклясться, что где-то слышала эти слова…

Бог Звезд прочистил горло. По центру его лба открылся еще один глаз, ясного бирюзового цвета, как лагуна.

– То есть здравствуйте, – сказал он. – Мне показалось, что я почувствовал щекотку на своем колене.

– О боги. – Сенара с ужасом взглянула на берег, который был такой же шершавой текстуры, как оголенная кожа Афайна. – Мы стоим на нем.

Испуганно щебеча, Ногадишао взобрался на плечо Сенары по ее развевающимся одеждам.

Миуко поклонилась, надеясь, что они не причинили ему никакого вреда.

– Приветствую вас, Афайна-канай. Меня зовут Отори Миуко, и, как видите, мне здесь не место. И пока я не исчезла из этого мира, пришла просить вас о помощи, чтобы вы вернули меня на мое место на причал Дома Декабря, на четыре дня вперед.

– Иначе и быть не может, а? – пропищал сверчок-дайгана. – Говорю же, пусть она будет изгнана!

Афайна моргнул. На самом деле несколько глаз, расположившихся на горле и груди, моргнули, открывшись и закрывшись.

– Разве ты еще не там? – поинтересовался он.

– Что? Я прямо здесь, перед тобой.

Вдоль его рук появилось еще больше глаз, оттенки которых варьировались от кристальной голубизны дворца Кулудрава до черноты океанского дна.

– Напротив, ты никогда не уходила. Ты по-прежнему стоишь там с клинком жреца в руке.

Миуко посмотрела вниз, ожидая увидеть разделочный нож Мели в своей ладони, но пальцы в перчатках оставались пусты и полупрозрачны.

– Я не понимаю.

– Может, он говорит, что ты спишь, а? – подсказал Ногадишао. – Может, все это было сном!

Сенара подтолкнула его кончиком пальца.

– Прекрати это. Мы не во сне.

Он потрепал ее за волосы.

– Говори за себя. Если я сон, то вовсе не сверчок, а? А ты в своей милой и уютной деревне с как-его-там. Разве не здорово?