Тысяча шагов в ночи

Ацкаякина не улетел далеко, когда Миуко нахмурилась, зарываясь пальцами в одеяние, которое ей одолжили жрецы.

Все было неправильно.

Она была не права.

Не могла допустить, чтобы последними словами, которые он услышал, были требования. Не могла позволить их последним совместным мгновениям увязнуть в гневе.

Миуко пережила слишком много несчастливых исходов: ее мать, ускакавшая в сумерки; отец, кричавший на нее, пока за спиной полыхал трактир. Не могла допустить, чтобы подобное случилось с Гейки. Не в этот раз.

В последний раз.

Она выскочила из храма, когда он уже достиг верхушек деревьев.

– Гейки!

Но он не слышал ее или не хотел слышать, потому что не остановился. Размахивая крыльями, он пронесся над куполом.

– Миуко! – Мели выбежала из кухонь, сжимая в руке разделочный нож. – Почему ты кричишь? Что происходит?

Миуко не ответила. В небе снова появился Гейки, но с каждой секундой он все дальше и дальше удалялся от нее.

Подобрав одежды, Миуко помчалась к вратам духов. Благодаря своим демоническим ногам, что несли ее по гравию и мимо корявых деревьев, она была быстра, но недостаточно. Когда она добралась до скалы, а развевающиеся на ветру защитные знамена остались позади, Гейки уже пролетал над бухтой, хлопая своими огромными синими крыльями. Она ухватилась за плетеную веревку, окаймлявшую тропинку.

Он действительно улетал.

Но не успел он перелететь бухту, как его тело дернулось, как будто в него что-то врезалось. Раздался крик.

Миуко беспомощно наблюдала, как он падает вниз и корчится в конвульсиях, пытаясь снова взлететь.

По воде, направляясь к острову, плыла лодка, где находились две фигуры, которые Миуко узнала даже на таком расстоянии: охотник на демонов и принц-демон.

Они оказались гораздо ближе, чем кто-либо из них думал.

Кякедзуя опустил лук, когда Гейки стремительно понесся к волнам.

Миуко зарычала.

Он застрелил Гейки.

Ацкаякина находился в воде. По воле какого-то божьего промысла он пребывал в сознании – в человеческом облике – и барахтался в волнах. Умеют ли сороки плавать? Казалось, что он едва держится на плаву.

Миуко бросилась бежать, мчась вдоль скал и спускаясь по склону. В бухте лодка неторопливо подплыла к Гейки, и охотник на демонов вытащил намокшее тело ацкаякина на палубу, на которой образовалась небольшая лужица крови.

Миуко вонзала пятки в землю, словно это могло ускорить ее.

Она убьет их. Она даже уже стянула перчатки, ее руки стали мощными и ярко пылали синим.

Сначала охотник на демонов, мелкая белая сошка. Затем Туджиязай. Ее не волновало даже то, что она могла убить доро. Превращение в шаоха, в любом случае, практически завершилось. Она высосет из него жизнь, а когда демон злобы выползет из его трупа, она начнет душить его, пока он не сдохнет, как обычный червяк, которым он был.

Они достигли причала, когда Миуко подбежала к берегу. Стоящий на палубе лодки Туджиязай выставил ладонь.

– Оставайся, где стоишь, Ишао, – произнес он, его властный тон с легкостью преодолел расстояния между ними. – Или я прикажу его убить.

Как будто она нуждалась в дополнительных убеждениях, кякедзуя выхватил свой меч и приставил лезвие к горлу Гейки.

Ацкаякина захрипел, сплевывая морскую воду.

Миуко остановилась так резко, что рухнула на четвереньки, ободрав их об обломки причала. Красная кровь капельками выступила на ее синих ладонях.

Она проигнорировала боль и пристально посмотрела на доро ягра, затем на охотника на демонов.

– Что ты делаешь? Ты – кякедзуя! Разве ты не видишь, что он совсем не Омайзи Рухай? Он одержим!

– Молчи, чудовище. – Охотник на демонов пронзил плоть Гейки своим мечом.

С такого расстояния Миуко не смогла рассмотреть, насколько глубоким был порез ацкаякина, но она увидела, как тот поморщился. Услышала его тихий писк боли.

Миуко в отчаянии стиснула зубы. Она стояла слишком далеко от лодки. Если она решит напасть сейчас, они отсекут Гейки голову прежде, чем она доберется до середины причала.

Пока в ее голове с бешеной скоростью роились мысли, она услышала шаги на гравийной дороге. Мели, тяжело дыша, появилась рядом с ней, по-прежнему сжимая в руке нож.

– Миуко, что происходит? – Увидев доро ягра, она ахнула. – Это он? Туджиязай?

– Уходи! Пока он не применил свою силу…

Туджиязай окликнул ее:

– Не сопротивляйся, Ишао! Ты теперь почти моя.

Мели внезапно указала пальцем на нее.

– Миуко, твое лицо!

– Что? – Раздраженная, Миуко выхватила у девушки разделочный нож и подняла его над уровнем своих глаз. В сверкающем лезвии уловила свое отражение.

Проклятие покрыло почти все ее лицо – щеки, рот, нос, – и смыкалось вокруг глаз, распространяясь с такой скоростью, что даже в некачественном зеркале она видела, как оно расползается по коже, словно синие чернила.

– Я предлагаю тебе сделку, – сказал Туджиязай в своей самой благоразумной манере. – Если ты придешь ко мне сейчас, до того, как станешь Шао-канай, я пощажу ацкаякина.

– А как же жрецы? – Миуко снова взглянула на Мели, которая покачала головой в ответ, в ее глазах сверкнули слезы.

– Если хочешь.