Читаем Творцы русской идеи полностью

Приложили! Когда вышел номер журнала, Флоренский уже полгода, как томился в новом заключении, на этот раз куда более суровом, получив десять лет лагерей. (Доносчику, однако, «первый кнут»: по злой иронии судьбы, Кольман, требовавший расправы над Флоренским, сам угодил за решетку. Кольман выжил, вышел на свободу, выехал из СССР, умер невозвращенцем, успев перед кончиной сдержанно покаяться29.)

Жизнь Флоренского оборвалась трагически. Он скитался по лагерям (умудряясь в заключении вести научную работу). В 1934 году переведен на Соловки. 25 ноября 1937 года вторично осужден — «без права переписки». В те времена это означало казнь. Официальная дата кончины — 15 декабря 1943 года, первоначально сообщенная родственникам, оказалась вымышленной.

Как и многие безвинно погибшие, Флоренский был посмертно реабилитирован, а полвека спустя после его убийства семье из архивов госбезопасности передали рукопись, написанную в тюрьме: «Предполагаемое государственное устройство в будущем» — политическое завещание великого мученика и мыслителя. Будущую Россию (Союз) Флоренский видит единым централизованным государством во главе с человеком пророческого склада, обладающим высокой интуицией культуры. Флоренскому очевидны изъяны демократии, которая служит лишь ширмой для политических авантюристов; политика — специальность, требующая знаний и зрелости, недоступная всем, как и любая другая специальная область. Уверенно предрекал Флоренский возрождение веры: «Это будет уже не старая и безжизненная религия, а вопль изголодавшихся духом»30. Пророчество сбывается на наших глазах.

<p>Примечания</p>

1 Флоренский П. А. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. М., 1992. С. 438.

2 Там же. С. 90.

3 Там же. С. 99.

4 Там же. С. 153–154.

5 Там же. С. 154.

6 Там же. С. 156.

7 Там же. С. 159. Ср. следующее место в работе «Столп и утверждение истины» (М., 1914. С. 128): «Я набрасываю мысли, которые больше чувствую, нежели могу высказать».

8 Флоренский П. А. Детям моим. С. 162.

9 Там же. С. 217.

10 Там же. С. 241.

11 Там же. С. 511. (Студенческая запись 1921 г.)

12 Флоренский П. А. Космологические антиномии И. Канта // Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. Калининград, 1978. С. 144; О Платоне см.: Флоренский П. А, Общеевропейские корни идеализма… // Философские науки. 1990. № 12; 1991. № I.

13 Флоренский П. Заметки // Богословские труды. М., 1977. Сб. 17. С. 122–123.

14 Флоренский П. Столп и утверждение истины. С. 820.

15 Там же. С. 261–262.

16 Там же. С. 585.

17 Там же. С. 821.

18 Там же. С. 91.

™ Булгаков С. Священник Павел Флоренский // Флоренский 77. Собр. соч. Париж, 1985. Т. 1. С. 18.

20 Там же. С. 71.

21 Там же. С. 76–77.

22 Там же. С. 242. Высоко оценил работы Флоренского по древней живописи математик Б. Раушенбах (см. его книгу: Пространственные построения в древнерусской живописи. М., 1975. С. 37).

23 Флоренский П. А. Собр. соч. М., 1990. Т. 2. С. 40.

24 Там же. С. 348. В автореферате, написанном для энциклопедии «Гранат», Флоренский писал о себе: «Руководящая тема культурно-исторических воззрений Ф. — отрицание культуры как единого во времени и в пространстве процесса, с вытекающим отсюда отрицанием эволюции и прогресса культуры. Что же касается до жизни отдельных культур, то Ф. развивает мысль о подчиненности их ритмически сменяющимся типам культуры средневековой и культуры возрожденческой. Первый тип характеризуется объективностью, конкретностью, самособранностью, а второй — раздробленностью, субъективностью, отвлеченностью и поверхностностью. Ренессансная культура Европы, по убеждению Ф., закончила свое существование к началу XX в., и с первых же годов нового столетия можно наблюдать по всем линиям культуры первые ростки культуры иного типа.

Свое собственное мировоззрение Ф. считает соответствующим по складу стилю русского средневековья, но предвидит и желает другие построения, соответствующие более глубокому возврату к средневековью. Основным законом мира Ф. считает второй принцип термодинамики — закон энтропии, взятый расширительно как закон Хаоса во всех областях мироздания. Миру противостоит Логос — начало эктро-пии. Культура есть сознательная борьба с мировым выравниванием: культура состоит в изоляции как задержке уравнительного процесса вселенной и в повышении разности потенциалов во всех областях, в противоположность равенству — смерти» (см.: Вопр. философии. 1988. № 9. С. 114). Культура как антипод смерти — трудно найти более лапидарную и выразительную формулировку.

25 Флоренский 77. Собр. соч. Париж, 1985. Т. 1. С. 201.

26 Цит. по публикации: Хагемайстер М. Р. A. Florenskij. Mnimosti v geometrii. München, 1985. S. 15–16.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии