Творцы русской идеи

Флоренский имел право критиковать науку. Потому что сам был человеком науки. Великий антиномист, ограничивая сферу научного знания, он неизбежно возвращался к нему, стараясь раздвинуть его горизонты. Оставаясь священником, Флоренский блистал как выдающийся инженер-электротехник. В списке работ Флоренского, опубликованных к 1922 году, значится, например, такая: «Вычисление электрического градиента на витках трансформатора». Московский завод «Карболит» приглашает Флоренского на работу сначала как консультанта, а затем заведующего научно-техническими исследованиями. Вскоре он переходит на исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ, участвует в разработке плана ГОЭЛРО. Одновременно Флоренского избирают профессором Высших художественно-технических мастерских. А в Московской духовной академии он читает курс о предпосылках христианского миропонимания.

Еще в 1918 году готовилось собрание сочинений Флоренского в девятнадцати томах, увы, неосуществленное. Свет, однако, увидели две книги: «Мнимости в геометрии» (М., 1922) и «Диэлектрики и их техническое применение» (М., 1924), а также множество статей в технических журналах и в «Технической энциклопедии», редактором которой он стал в 1927 году. При публикации «Мнимостей в геометрии» возникли трудности в цензуре, усмотревшей в неевклидовой геометрии и в авторских выводах из нее идеологическую крамолу. Флоренский, опираясь на неевклидову геометрию и теорию относительности, обосновывал птолемееву систему мира, изложенную в «Божественной комедии» Данте. Автору пришлось обратиться в «политотдел» с разъяснением своей позиции.

«…В основе поэмы Данте лежит некоторый психологический факт — сон, видение и т. п. Всякий факт, раз он подлинно пережит, дает материал для размышления, и вовсе нет надобности уверовать в него, чтобы признать ценность тех или других его элементов. Если я во сне узнаю теорему Пифагора от говорящей обезьяны, то от этого теорема не делается ложной. Хорошо известно, что множество великих открытий, в том числе математических, было сделано во сне. Моя мысль — взяв подлинные слова Данте, показать, что символическим образом он выразил чрезвычайно важную геометрическую мысль о природе и пространстве. Неужели Эвклид государственно охраняется как неприкосновенный?

…Разрабатывая монистическое мировоззрение, идеологию конкретного, трудового отношения к миру, я был и есмь принципиально враждебен спиритуализму, отвлеченному идеализму и таковой же метафизике. Как всегда полагал я, мировоззрение должно иметь прочные конкретно-жизненные корни и завершаться жизненным же воплощением в технике, искусстве и проч. В частности, я отстаиваю неэвклидовскую геометрию во имя технических применений в электротехнике… Теория мнимости может иметь физическое и, следовательно, техническое применение… Полагаю, что мое открытие, если оно будет признано ценным, послужит на общую пользу жизненного строительства»²⁶.

Открытие Флоренского состояло в том, что мнимые числа (мнимой единицей называется число, квадрат которого равен —1) он предложил рассматривать в качестве зеркальных двойников действительных чисел и разместить на обратной стороне плоскости. «Новая интерпретация мнимостей, — писал он, — заключается в открытии оборотной стороны плоскости и приурочения этой стороне — области мнимых чисел. Мнимый отрезок относится, согласно этой интерпретации, к противоположной стороне плоскости: там находится своя координатная система»²⁷.

Нападки на Флоренского начались вскоре после выхода его брошюры. В 1928 году он был арестован и выслан в Нижний Новгород. Из ссылки его вызволила Е. П. Пешкова, первая жена Горького, возглавлявшая существовавший тогда в СССР Политический Красный Крест. Травля в печати продолжалась. Вот характерный образчик — статья Э. Коль-мана в журнале «Большевик». Автор начинает с поношений Макса Планка и В. Вернадского, затем переходит к Флоренскому: «П. А. Флоренский — не просто рядовой поп, это ученейший воин черносотенного православия, махрового идеализма беспросветной мистики. С 1911 по 1917 г. он редактировал «Богословский вестник», до того печатал свои профессорские отзывы на диссертации вновь испеченных теологов в «Протоколах заседаний Московской духовной академии»».

Кольман изображал научные работы Флоренского как злокозненное прикрытие богословских публикаций: «Классовая борьба принимает на данном этапе социалистического строительства особые формы. Тов. Сталин дал с исчерпывающей полнотой анализ сопротивления классового врага со всеми его хитро замаскированными приемами. Ошибается тот, кто полагает, что классовый враг только кулак и подкулачник, что он прячется лишь под видом счетовода, агитирующего за выступление из колхоза, ошибаются те, кто не понимает, что анализ, данный т. Сталиным, необходимо, правильно применяя его, приложить и к идеологической борьбе»²⁸.