Туннель

Аллан начал строить туннель молодым человеком, а теперь он стоял здесь с белыми как снег волосами, изможденный, с бледными, дряблыми щеками и детски наивными серо-голубыми глазами. С Алланом вошли Этель и маленький Мак. Сзади них плелся маленький сгорбленный человек в пальто с поднятым воротником и надвинутой низко на лоб большой дорожной шапкой. Он был ростом не выше маленького Мака, и в толпе его сочли за чернокожего грума… Это был Ллойд… Мумия, ростом в один метр, подала руку Этель и маленькому Маку и осторожно взобралась в вагон…

Ллойд ехал в первом поезде. Не император или король, не президент, но великая держава Ллойд – Деньги были первым пассажиром этого необычайного поезда!..

Этель осталась с мальчиком на перроне. Она привела маленького Мака, чтобы он был свидетелем великой минуты. Аллан попрощался с сыном и женой, и Этель сказала:

– Well, good bye, Mac! I hope you will have a nice trip![59]

Регуляторы начали вертеться, и тотчас же зала наполнилась свистящим жужжанием. Когда число оборотов достигло определенного уровня, прикрепления, державшие поезд, автоматически отделились, и поезд двинулся при восторженных криках собравшихся. Прожекторы бросили свои бледные конусы света на Гобокен, Нью-Йорк и Бруклин. Сирены пароходов в доках, в Гудзоне, в Ист-Ривере загудели, телефоны зазвенели, телеграф усиленно заработал. Ликование всего мира сопровождало Аллана в его сказочном путешествии. В одно и то же время на пять минут прекратилась работа на всех предприятиях мира. Винты всех пароходов, находившихся в море, перестали вертеться, свистки и сирены всех поездов и пароходов засвистели и загудели в честь Аллана…

Труд приветствовал дело Аллана!..

Старый Ллойд приказал себя раздеть и лег в постель.

Поезд мчался…

В отелях в десять часов вечера обедали тысячи людей и оживленно говорили о предстоящем первом отправлении туннельного поезда. Играли оркестры. Возбуждение всё возрастало. Все были наэкзальтированы. Туннель называли «величайшим творением человека во все времена». «Мак Аллан создал эпос из железа и электричества…» Его самого именовали «Одиссеем современной техники» за всё то, что он перенес в течение двадцатипятилетнего строительства туннеля…

Без десяти минут двенадцать появились освещенные экраны эдисоновской компании, на которых было начертано: «Тише!»

Тотчас же в зале воцарилась полная тишина и заработал телекинематограф. Во всех городах мира увидели в один и тот же момент вокзал Гобокена, черный от массы людей. Затем показался огромный туннельный поезд. Увидели, как Аллан прощается с Этель и сыном, а публика машет шапками. Поезд двигается… Среди собравшихся в отеле поднялось неописуемое ликование, длившееся несколько минут. Вскакивали на столы! Сотни бокалов из-под шампанского были брошены на пол и разбиты! Музыканты заиграли туннельную песню: Three cheers and a tiger for him!.. Но шум был так велик, что никто не слышал ни одного звука!..

На экране появилась надпись: «Двадцать пять портретов». Аллан в то время, как он начинал постройку, и Аллан теперь. Это вызвало новую бурю восторгов. Появились портреты инженеров Гобби, Штрома, Гарримана, Бермана, Сама Вульфа, Толстого Мюллера и, наконец, Ллойда… Затем показали знаменитый туннельный фильм. Начинался он с собрания на крыше отеля «Атлантик» и первого удара заступом, и затем, в течение ночи, мелькали, с небольшими перерывами, картины, изображавшие постепенное развитие туннеля. И сколько раз ни появлялся на экране Аллан, публика в зале неизменно восторженно приветствовала его!.. Долгий фильм этот демонстрировал катастрофу и стачку. Снова показан был Аллан, произносивший через мегафон речь перед рабочими (часть этой речи была даже передана фонографом). Затем процессия рабочих и пожар дворца синдиката…

В час ночи появилась на экране телеграмма:

«Аллан въехал в туннель. Неописуемый восторг толпы. В давке пострадало много людей…»

Фильм продолжал развертываться, но через каждые полчаса он прерывался телеграммами:

«Аллан проезжает сотый километр… двухсотый… Аллан на минуту останавливается…»

Никто уже не следил за фильмом. Все высчитывали, кричали, держали пари. Прибудет ли Аллан в Бермуды в назначенное время? Первая поездка Аллана приобретала характер скачки. Это была скачка электрического поезда, состязание на скорость – и ничего больше. Дьявол рекордов властвовал над всеми. В первый час пути Аллан побил рекорд, установленный для электрических поездов, превзойдя скорость поезда «Берлин – Гамбург». Во второй час он сравнился в скорости с летательными аппаратами, а в третий – уже превзошел установленный и для них мировой рекорд!..

В пять часов всеобщее напряжение достигло крайней степени.