Туманы и чудовища

Легенды говорили, что скалы Инезаводи – в самом деле остатки зубов. Может, зубы эти принадлежали изголодавшимся по земле живым кораблям Ткачей, а может, морскому чудовищу, жившему в одни времена с тем исполином, чьи окаменевшие останки разделили весь континент. Леда сомневалась, что гряда, протянувшаяся с юга на север и с запада на восток, была мифическим гигантом. Не верила она и в байки про морское чудовище. Да и вся история с Ткачами слишком походила на сказки, которые рассказывают не скучающим детям, а взрослым, ищущим успокоения. Для той, что встречала рассветы на вершине Цеховой башни и держала в руках нить судьбы, настоящую и живую, оставившую на ее руках вечное об этом напоминание, Леда слишком небрежно относилась к Ткачам. Некоторые мастера наверняка вздохнули с облегчением, когда она безропотно ушла, забрав свой нехитрый скарб.

Леда считала окружавшие Инезаводь скалы тем, на что они и походили, – горными образованиями, выточенными непогодой и солеными штормами, приливами, отливами. Сейчас они были ее единственным ориентиром, выступали из тумана, словно причудливый остров среди облаков. Они – и проклятый маяк, который не должен был работать, но мерцал неясным светом, вполсилы от прежнего. Но все же сиял.

Время свернулось подобием раковины – из тех, что Леда находила в детстве. Она не оглядывалась, замерла на берегу на долю секунды, а потом ринулась в туманную воду на крики – теперь явственные, совсем человеческие и оттого еще более ужасные. Они резали больнее, чем любые ножницы, звоном застревали в ушах и смешивались с плеском волн.

Леда забыла, какое море соленое. Соленое и холодное: руки обожгло кратким облегчением, а после пробрало до костей. Юбки мешались, волосы лезли в глаза. Леда замерла, хватая ртом воздух, и завела правую руку назад. Сделав глубокий вдох, нырнула: шум тут же сменился донной тишиной, какой она не слышала долгие годы. Столица была громкой; даже в пустынных мастеровых Залах всегда что-то шуршало, тлело, рвалось, кто-то куда-то бежал. Но море было тихим. Оно обняло Леду, словно старый друг. Старый друг с ледяными руками.

Она избавилась от юбки быстро: теперь, когда не нужно было беспокоиться из-за содержимого карманов, это ничего не стоило. Ноющие пальцы отстегнули пуговицы – одна из петель порвалась, но это было Леде только на руку. Она приготовилась вынырнуть и надеялась, что не опоздала… но тишина моря вдруг изменилась.

Что-то скользнуло за ней. Что-то огромное. Что-то, явно не удовлетворившееся чужой посылкой.

Леда подняла голову над волнами – на зубах скрипела теперь еще и соль. Заплетенные в косу волосы липли к шее и воротнику, который стоило бы расстегнуть, но Леда поплыла вперед, снова освобождая разум от лишних мыслей.

Кричал ребенок – Леда почти различала его барахтающийся в клочьях тумана силуэт. Она не позволяла себе думать о гигантской тени, которая скользила за ней: она могла бы отвлечь ее на себя, но что толку, если мальчишка утонет? Леде оставалось только добраться до него первой, а потом… А о «потом» она задумается после.

– Помоги!

Леда услышала это так ясно, словно кричали ей прямо в ухо. То, что она приняла за силуэт, оказалось туманным трюком: она развернулась и увидела ярко-рыжие волосы и бледную кожу совсем в другой стороне.

– Держись! – ответила она прежде, чем подумала, не лучше ли попросить бедолагу помолчать.

– Помо… – Крик оборвался и сменился яростным всплеском.

Леда нырнула.

В темной воде кожа мальчишки сияла, подобно маяку. И что-то тянуло его вниз. Что-то, чего Леда не могла разглядеть.

Она ринулась вперед. Правая рука почти инстинктивно сжалась на воротнике – там, где Леда носила свой последний рубеж обороны. Крошечный и почти бесполезный. Но все же.

Пальцы привычно легли в петли закрытых ножниц – небольшой Цеховой эмблемы, подарка Жоррара, от которого она не ожидала помощи. Леда добралась до бледных ног, которые отчаянно пытались высвободиться, и ударила по дуге, не всматриваясь, – вниз и как можно дальше. Море сотрясло – и вода почти вытолкнула Леду на поверхность. Вместе с испуганным патлатым мальчишкой, который в сером вечернем свете казался призраком.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, тяжело дыша: Леда сжимала в руках брошь, а мальчишка вполне уверенно держался на воде – для того, кто совсем недавно звал на помощь. Глаза у него были такие же серые, как день, а в окружении веснушек и белого полотна кожи казались двумя морями.

Леда сглотнула и опустила взгляд. Мальчишка сделал то же и хрипло выдохнул:

– Ты кто такая?

Леда не успела спросить, почему он задал именно этот вопрос. Он словно знал, кто тянул его вниз. Кто преследовал их в воде. Туман и часть темных тяжелых волн пронзила песня.