Туманы и чудовища

Леда снова поежилась – цепкие клочья тумана просочились за воротник и обвили ее шею, словно ледяные пальцы. Она оглянулась и резко вдохнула, за спиной больше не было даже нарисованного пейзажа, только стена тумана – и впереди, и справа, и слева… Земля ушла из-под ног, и Леда инстинктивно вскинула руки, выпустив ящик.

Она упала чуть ниже тропы, на траву и песок. Последний не смягчил падения, помогли только юбки. Левая ладонь звучно ударилась о плотный слой песка, и перед глазами заплясали искры. Леда не закричала только потому, что умудрилась прикусить губу. Правую руку она подмяла под себя, и та тоже пульсировала от боли, но куда менее агрессивно. Ноги, как ни странно, вообще ее не беспокоили, хотя Леда была уверена, что подвернула лодыжку. Она приподняла голову – на воротник и песок пролилось несколько капель темной крови из губы – и перекатилась на спину. Согнула и разогнула правую руку, пытаясь восстановить дыхание, – выдох, выдох, вдох, выдох, рыбки и левиафаны.

В тумане было тихо. Плеск волн не исчез, он шумел в ушах Леды вместе со звоном, но она куда четче слышала удары собственного сердца, отдающиеся в каждом пальце левой руки. Под перчатки попал песок, и стоило снять их, оценить ущерб – пусть это были не самые обычные раны, но прошло не так много времени. Да и что она сделает сейчас, посреди серости и пустоты? В сумке не осталось воды, и Леда сомневалась, что в посылке есть что-то полезное…

Посылка!

Она поднялась и оглянулась – ящик лежал неподалеку. Крышка распахнулась – он оказался не столько ящиком, сколько шкатулкой. Рассмотреть содержимое пока не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что Леде не придется ползать тут на коленках и искать то, что из ящика выпало.

Она заправила выбившуюся из косички прядь за ухо, пододвинулась к ящику и начала медленно подниматься.

– Помоги!

Леда вскинулась. Голос словно прозвенел в голове – так он был близко. Она спешно закрыла шкатулку, прижала ее к боку и поднялась. Левая рука горела, и Леда попыталась поднести ее к груди, но помешала новая вспышка боли, такая, что пришлось сощуриться. Хотя погодите… Это ведь…

Впереди что-то вспыхнуло. Не особо далеко, хотя Леда знала, насколько расстояния в тумане могут быть обманчивы: в детстве они частенько ходили в такой густой мгле по пирсу, пока один из близнецов Ваари не ударился головой о доски и…

– …ги!

Голос раздавался оттуда же – со стороны моря. Ведь так?

Снова вспыхнуло что-то яркое, насколько это вообще возможно в тумане, и Леда пошатнулась, поднимаясь окончательно. Сдула со лба прилипшие волосы и несколько песчинок. Провела языком по переставшей кровоточить ранке. Стоит ли кричать в ответ… но что еще делать? Будь у нее с собой ножницы… Конечно, у Леды была только их бледная тень, но руки ломило так сильно…

Об этом варианте она тоже старалась не думать. Не здесь. Не сейчас. Не когда ее левая рука превратилась в сплошную раскаленную боль.

– Эй! – прохрипела она куда-то в сторону вспышки. Голос ее словно тоже припорошило песком – так он скрипел. Сколько она уже бродит в этом тумане?

– Помоги! – отозвались ей.

Леда поспешила вперед, прикидывая, что в ее сумке может сойти за оружие. На всякий случай. Впрочем… если что, она пожертвует ящиком. Пусть даже его доставка успела превратиться в ее святую миссию в доказательство того, что Леда может сделать хоть что-то, довести до конца, не напортачить в процессе…

Крики повторились. Леда прибавила шагу. Она никак не могла понять, детский слышит голос или взрослый, принадлежит ли он мужчине, или женщине, или кому-то еще. Перед глазами плыло, в ушах все еще звенело, но оставить кого-то метаться в здешнем тумане она не могла. А если незнакомец не заблудился, если с ним стряслось что-то похуже… как пройти мимо?

Туман сгущался. Леда продиралась сквозь него, как сквозь цепкие ветви орешника: постоянно казалось, что они хватают ее за одежду. Но это ведь невозможно? В голову полезли старые россказни о таящихся в тумане призраках. Про цепкие когти, гладящие по волосам послушных детей. Про облачные тени великанов, которых дети называли, конечно, Ткачами. Свет стал совсем размытым, словно на глаза навернулись слезы. Серые клочья холодили кожу и забивали легкие. Леда побежала.

– Эй! Как мне…

«…вас найти» умерло на языке. Леда увидела нить.

Она прорезала туман, словно один из тех огненных мечей, с которыми носились любители покрасоваться. Пользы от них было меньше, чем вреда, но выглядели они эффектно, и в Городе-Грозди чуть ли не каждую неделю ловили случайного поджигателя, решившего пощеголять пламенной шпагой или лавовым кинжалом. Поговаривали, что в Фарлоде такие клинки в самом деле существовали, но отличить их от обычной стали на вид было невозможно: тамошние кузнецы, очевидно, думали головой. В здешнюю столицу ни один из таких умельцев не торопился, и потому бордовым мундирам Корпусов приходилось вплотную работать с Утешителями Огня.