Туманы и чудовища

Самая прекрасная из всех, что когда-либо слышала Леда, – а она ведь бывала на концерте «Морозной Луны» в Нижних Гроздях. Слышала их плач по ушедшему миру, который никто и никогда больше не увидит. Эта песня лилась подобно меду и пронзала, словно стрела. Она понимала Леду. Понимала, как никто и никогда не понимал. Она…

Соленая вода накрыла ее с головой – Леда не успела вздохнуть, и теперь тишина моря больше не походила на объятия. Она была кандалами. Она тянула вниз.

Мальчик остался на поверхности. Мальчик остался, и она… гортань закололо; Леда выдохнула стайку пузырей, которые вихрем расцветили темные воды. Перед глазами начал расползаться туман. Леда еще раз взмахнула бесполезной брошью, попыталась выплыть к ветру, к небу, к… к чему-то еще, что тянуло ее за собой. Манило. Обещало так много.

А потом она опустила взгляд и увидела замершую под ней тень, различимую даже в ониксово-зеленой глубине. Огромную тень с распахнутыми парусами-крыльями.

Море снилось Леде, сколько она себя помнила.

Она могла годами обманывать себя, выходя на вершину Цеховой башни и подставляя лицо солнцу, но даже оно бы не высушило то море, что жило в любом жителе Инезаводи. Они все носили его с собой: кто-то под сердцем, кто-то в голове, а кто-то, как Леда, – в мыслях, над которыми у нее не было контроля.

Море снилось ей и пока она сгорала в костре боли, отводила взгляд от своих израненных рук. Накрывало прохладными волнами и утаскивало боль с каждым новым отливом, стирало кровоточащие раны, оставляя светлые полоски шрамов. Во сне они чуть светились – так же, как оставившая их нить, которая дала отпор.

Ни одна нить судьбы не желает, чтобы до нее дотрагивались. У нее уже есть положенное место в огромном Вселенском полотне. Что будет, если попытаться ее выдернуть? Отрезать? Сплести с чем-то еще? Не потянет ли она за собой и все остальные?

Море снилось Леде и сейчас. Она точно это знала, хоть и не успела поймать этот потрясающий переход: секунду назад что-то тянуло ее вниз, в пучину, а теперь она стоит на берегу, босая, в одном из старых белых платьев, которые оставила в Инезаводи и надеялась больше никогда не увидеть. Тумана не было – только красное, утопающее в море солнце и его рыжие блики на волнах.

Леда прикрыла глаза и вдохнула соленый воздух. Закружилась голова, и она не сразу поняла причину… Ее не мутило. Она просто соскучилась. Соскучилась так, что могла бы приходить сюда каждый вечер, лишь чтобы проводить солнце и свое ускользнувшее будущее. Оно осталось на вершине башен, в глубине их Цехов, в переулках Города-Грозди, у Рыбных алтарей и на Всесветном рынке, под сенью нижних ярусов и ветвей Домдрева.