Цветочница и птицелов

– Нет, нет! Ваш правитель не ошибся – какой ты сержант? Ты давно в воинстве и много раз доказал свою верность и храбрость. Разве это хорошо, что до сегодняшнего дня мой столь ретивый воин оставался лишь сержантом? – герцог Одо повернулся к свите и продолжил: – Слышите, с этого дня Верт назначается командиром. Отныне все должны это знать и отдавать ему заслуженные почести!

– Но могу ли я просить вас, ваше величество? – командир Верт склонил голову.

– О, конечно! – довольный герцог был великодушен. – Нет ничего, что бы я не даровал своим преданным воинам!

– Я хотел бы назначить к себе в сержанты…

– Сделайте, что он просит, – не дослушав, пренебрежительно бросил герцог кому-то из приближённых. И более не задерживаясь, вместе со свитой удалился в покои.

Так Тимму стал сержантом. Только в отличие от друга не радовался своему назначению. Он не мог забыть рыцарского пиршества в Иккельмюнде, старика-старосту, плачущих женщин и детей…

Наступила ночь, когда друзья сидели в трактире и отмечали назначения. Уставший трактирщик не знал, чем ещё угодить своим высокопоставленным гостям. Была подана кабанятина, крепкая выпивка, соленья.

– Ты что невесёлый, Тимму? Разве не рад нашему повышению?

– Слушай, Верт, хорошо ли ты поступил? Там, с этими людьми.

– Ты о ком, Тимму? Об этих жадных хитрецах, что обманывали нашего правителя? Об этих ничтожных людишках?

– Какие они хитрецы? Самые обычные люди. Разве ты не видел, как они одеты? А их дети?

– Так они все это специально так сделали! Ты разве забыл, сколько мы вывезли оттуда добра?

– Какое это добро? Сейчас всё это барахло свалено в канаву. Кто здесь будет есть эти плесневелые сухари, кому нужны стекляшки, которые срывали с женщин и детей. Здесь, где всё сверкает бриллиантами и изумрудами? Ты только посмотри на…

При этих словах Верт нахмурился.

– Хорошо, если это добро, как ты его называешь, растащат нищие бродяги, – продолжил Тимму. – Благо у нас в стране их хватает. Верт, крестьянам жить ещё целый год. До следующего урожая. А мы забрали всё до зёрнышка и обрекли всех жителей Иккельмюнде на неминуемую смерть. Ты это понимаешь – всех!

– Это ты преувеличиваешь. Что-то я тебя не пойму, зачем ты это мне говоришь? Получается, что я – злодей? Вспомни этого жалкого старика. Что он вначале нам вынес – жалкие гроши?

– Не такие это были и гроши для маленького селения.

– Но мы нашли в пять раз больше. Что ты о них думаешь? Едва мы уехали, я совершенно уверен, они достали из своих загашников ещё столько же и стали праздновать то, как они нас обманули. Эти крестьяне сейчас смеются над нашей доверчивостью!

– Да, празднуют и смеются, – повторил Тимму в задумчивости, – особенно после того, как ты зарубил их старосту. Ты не видел его жену и детей?

Неожиданно Верт помрачнел.

– Вероятно, мне не стоило убивать этого старикашку. Здесь ты прав, друг. Но ты тоже хорош. Мог бы меня и остановить.

– Я пытался, Верт. Но ты бы видел себя в этот момент. Ты был словно одержимый!

– А ты разве не видел, что я до последнего пытался с ними договориться? А этот лжец-староста… Что он говорил про нашего герцога? Ты забыл? Ладно, что теперь об этом, – и, повернувшись к трактирщику, закричал: – Что ты стоишь? Неси ещё выпивки! И побольше хорошей закуски! Давай, давай, пошевеливайся. Я очень злой сегодня!

5.

После этих событий отношения между Вертом и Тимму как-то совсем разладились. Сержант всё больше стал сторониться своего командира. Впрочем, Верт и сам не особенно искал общества прежде закадычного друга. Новоиспечённого командира часто приглашали в замок и давали необременительные задания. Герцог многократно его прилюдно хвалил. Командир Верт вошёл в круг уважаемых воинов. Прошло несколько месяцев, и ему предложили принять командование над дружиной герцога, самыми проверенными и сильными рыцарями. Это были лучшие воины Померании.

Верт сомневался, стоит ли брать с собой в дружину Тимму. Он знал, что подобная протекция противоречит существующим правилам. В дружину воинов отбирал исключительно герцог и его близкие советники. В основном рыцари набирались из представителей знатных родов и годами проверенных людей. Тимму к таковым не принадлежал. Верт и сам чудом попал в дружину, и по законам воинства Померании ему ещё предстояло пройти проверку, но что делать с другом? Вдобавок ко всему в последнее время они мало общались, и, по правде, Верт лишь искал отговорки, чтобы не брать с собой Тимму.

Выбрав момент, Верт попытался объяснить другу сложность решения, но тот, сразу догадавшись, о чём пойдёт речь, отмахнулся:

– Конечно, Верт, я всё понимаю. Это тебе честь. А что до меня, то я на своём месте. Верные люди нужны нашему герцогу не только в дружине, но и среди простых военных служак.

– При случае я постараюсь тебя забрать к себе. Только это не сразу, – попытался оправдаться Верт.

– Нет, друг, не надо. У меня и так всё хорошо. Спасибо уже за то, что ты для меня сделал. Дальше я лишь буду тебе обузой.

Так они и разошлись…