Цветочница и птицелов

Большой длинный стол ломился от угощений. Правитель Померании оказался человеком демократичным и остроумным. За столом много шутил и следил, чтобы никто из гостей не был обделён вниманием обслуги. Гости пили и ели от души, а сам герцог показывал удивительную скромность. Он лишь подносил вино к своим губам, но не пил его. И ел совсем мало. Ближе к середине ужина Одо обратил внимание на Верта и похвалил его за находчивость: мало ли что было на уме у этой ненормальной? Может, она хотела убить герцога: плеснуть в него ядом или заколоть кинжалом. Мать изменника способна на всё, раз воспитала негодяя-сына. Новоиспечённый сержант почувствовал себя героем. По просьбе правителя Одо собравшиеся рукоплескали Верту с троекратным «Виват!».

Этой же ночью в подземелье замка изменника казнили с помощью «железной девы». Его замуровали в тесный шкаф, внутренняя сторона которого была усажена длинными острыми гвоздями.

Верт переживал случившееся. Он очень жалел женщину, но его поступку находилась тысяча оправданий. К тому же сержант успокаивал себя тем, что изменник умер не такой страшной смертью, как могло быть, а его тело сброшено в Одер, а не выставлено на всеобщее поругание на Ратушную площадь…

Спустя неделю рыцарь Верт случайно узнал, что несчастная мать изменника не перенесла горя и повесилась.

3.

Жизнь шла своим чередом. Верт привык к своему сержантскому статусу и командовал отделением из молодых новобранцев. Наступила осень. Год оказался неурожайным, и по всей Померании ходили толпы побирающихся. Герцог Одо был мудрым правителем, но не мог ничего сделать против природы.

Пришло время собирать налоги. Герцог Одо, чтобы как-то успокоить своих подданных, издал указ о том, что налоги не будут повышаться, и прилюдно наказал несколько вельмож, которые вели расточительный образ жизни. Правитель призвал на помощь пастырей, которые должны были являть пример скромности и добродетели по отношению к ближним, а также денно и нощно молиться за общее благополучие народа Померании. А в одно из воскресений повелел установить столы с едой на Ратушной площади Штеттина и после церковной службы накормил всех нуждающихся.

Но не все в государстве разделяли благие намерения герцога Одо. Немалое число селений и городов отказывались платить налоги. На побережье Балтики началась смута. Появились подстрекатели, которые воспользовались трудностями и по наущению врагов начали подговаривать народ против правителя. Перед воинством стояла задача усмирения бунтарей и пополнения государственной казны.

Чтобы поддержать своё верное воинство, герцог Одо увеличил жалованье служивым людям. В тот вечер командиры отмечали прибавку в лучшем столичном трактире недалеко от Ратушной площади. Когда вечер близился к концу и большая часть командиров ушла на отдых, к столику сержанта Верта подсел странный человек средних лет. Он был в одеянии наподобие монашеского. Тёмные глаза из-под капюшона буравили сержанта Верта. Некоторое время они сидели молча.

– У вас завтра важный день, – неожиданно заговорил «монах». Захмелевший Верт оглянулся, не понимая, к кому тот обращается.

– Вы это мне говорите? – спросил наконец он «монаха».

– А тут больше никого нет, кроме нас.

И действительно, к этому времени все уже ушли.

– Вы меня знаете?

– Нет, откуда же? Просто случайно услышал, что завтра рыцарей пошлют на задание. Предстоит собирать налоги для достопочтенного правителя Одо. Люди алчны, они глубоко прячут свои сбережения, а государственная казна – пустая. Рыцари должны найти попрятанное.

– Это обычное дело, – спокойно ответил сержант Верт.

– Конечно, конечно… Люди ведь врут, что денег нет. Крестьяне прижимисты. Стоит заглянуть к ним в закрома, и даже в самый неурожайный год найдёшь там немало всякого добра. Они готовы сгноить последнее, лишь бы не отдавать продукты на благо государства.

– Я знаю. Только мы заставим их заплатить, – при этих словах Верт даже пристукнул кулаком по столу.

– Конечно, конечно… Эти плуты плачутся, пытаются разжалобить сборщиков податей, а всё лишь для того, чтобы не платить. В действительности они потешаются над вашей доверчивостью. Смеются и называют дураками! Герцог Одо будет благодарен тому, кто соберёт больше всех денег. Надо только как следует распотрошить этих хитрецов.

– Вы думаете?

– Главное, что так вам советует Вендэль.

– Вендэль? – удивился Верт. – Вы сказали: Вендэль?

– Что, что? Вам, наверное, послышалось. Я не называл этого имени, – «монах» встал из-за стола.

– Но я точно слышал, – настаивал сержант Верт.

– А я говорю, что вам это послышалось. Да и какое это имеет значение? Разве собрать налогов больше, чем от вас ждёт герцог, это плохо? До встречи, сержант Верт, – и «монах» вышел из трактира.

4.