Цветные рассказы. Том 1

Вспоминалось мое собственное безоблачное семейное счастье, а потом – его мгновенное и ничем не объяснимое крушение. Это ведь случилось совсем недавно, всего пару месяцев назад. Каким словом, каким неосторожным движением я разбил эту хрупкую чашку? Неужели ревновала меня к своей заумной подружке? – какая глупость, знала ведь, что я никого, кроме нее, не замечал… А может, и действительно мне чего-то не хватало в ней, мне не хватало, а она чувствовала, и ее огорчали и даже мучили эти долгие разговоры за чаем «о высоком и непонятном» с ее образованной подругой? Где найти ответы на все эти вопросы? Сердце колотилось о стены своей одиночной камеры, рвалось к свету, а потом долго еще сжималось и покалывало.

Меня удивляло, почему пассажиры корабля называли ее «акулой»? Непонятно. Может, потому что считали лидером и кумиром этой одесской стаи? Возможно, и по другой причине: что-то, видимо, было временами в ее лице, – во внезапно потускневшем взгляде, в запавшем рте с безвольными, словно чужими, губами – отдаленно напоминавшее безучастную и бесконечно одинокую хищницу морских глубин. Одинокую? – может, это и верно, а хищницу – вряд ли, какую такую рыбку она может ловить на этом жалком танцполе в сопровождении своего провинциального эскорта?

Ну, «акула» так «акула», мне-то какая разница? Заметная персона, о ней много говорили, но за время путешествия никто так и не рискнул приблизиться к девушке с её грозным и бдительным сопровождением.

Однажды, я зашел в столовую перед самым ее закрытием. Пассажиров было немного. Увидел «акулу», редкий случай – она оказалась одна, без привычной «охраны». Одета во все серое – светло-серые джинсы, темно-серая рубашка. Подсел к ее столику, поздоровался, о чем-то спросил.

Глаза девушки на мгновение блеснули и снова стали безучастными, будто она не здесь уже, будто где-то далеко-далеко, и мои слова доносятся до нее как невнятный шелест ветра из дальнего угла сада. Тем не менее, она отвечала. Совсем тихим голосом, словно не надеясь, что ее услышат.

Неизвестно откуда появился один из ее спутников, молча стал рядом и выразительно посмотрел на меня. У входа в столовую нарисовались еще три знакомые фигуры.

Я хотел продолжить беседу. Но девушка с привычной готовностью поднялась из-за стола и, не прощаясь, удалилась в сопровождении эскорта. Шла как обычно – пружинисто, высоко подняв голову, выпрямив стройную спину, каблучки задорно цокали по кафельному полу, мне показалось, что была какая-то обреченность в этой напоказ заученной походке, в этой гордо поднятой голове.

Сон или действительность? Ангел или испуганная, сбившаяся с пути душа? Смотрел как завороженный вслед высоко поднятой голове, вслед вызывающе постукивающим каблучкам, смотрел так, словно с глаз пелена упала.

Внезапно я увидел, – будто меня перенесли куда-то далеко, в неведомое царство – увидел именно тот, Блоковский, «берег очарованный и очарованную даль», где на самом деле, наверное, и живут все эти упоительные, надломленные, неотразимо-притягательные и не до конца понятые Блоковские незнакомки.

После обеда спустился в каюту переодеться. Застал там Бориса, моего соседа лет тридцати с небольшим, из Ленинграда, как и я. Колоритная фигура. Инженер – кажется, прораб на стройке, но это не главное. Уличный боец. С детства ходил с «лиговскими» биться на Некрасова, на Петроградку, на Ваську. И сейчас тоже не упускал случая продемонстрировать удаль молодецкую при каждом удобном случае. Женщин он, конечно, жаловал, но они довольствовались в его душе вторым, а может, и третьим местом.

Сосед был подшофе. Оказалось, что он стал случайным свидетелем сцены в столовой.

– Ну что, отличник, получил полный атандэ? Испугался каких-то мальчишек.

«Отличник». Все, не сговариваясь, почему-то называют меня «отличником».

– А сам-то… Если такой смелый, почему сам счастья не попытаешь?

– Чего мне, герку́лесу, бояться? Просто ни к чему это. Скандал будет, а все равно ничего не выйдет. Форменная конфузия. Не отпустят ее одесские придурки, а то еще и порежут. Нужны мне эти приключения? Заходил сейчас к Анюте-официантке. Анюта всегда не против, зачем мне «акула»? Да и тебе-то она зачем?

– Ты не понимаешь, Боря. Жаль ее. Она не такая, какой хочет казаться.

Борис расстегнул штаны и без стеснения помочился в раковину. Он явно гордился дизайном и размерами своего причиндала.

– Не такая, кто – «акула», что ли? – Борис задумчиво застегнул штаны и с удивлением посмотрел на меня. – Жалко ее? Пожалел баран волка, да не вышло толка.

После случая в столовой девушка со своим сопровождением ни на танцах, ни в столовой почему-то не появлялась. Может, где-то и появлялась, но вход на служебную палубу пассажирам запрещался – одним словом, я ее больше не видел до конца поездки.

Наше путешествие завершалось, корабль возвращался в Одессу. Капитан сказал пассажирам:

– Можете сойти на берег сегодня, можете переночевать на корабле, как хотите – ваши каюты оплачены.