Цвет волшебства

После того как вы вносили в своё сознание необходимые мысленные коррективы, пряничный домик начинал казаться довольно приятным местом. Остаточная магия не давала ему развалиться, а местные дикие звери, которые ещё не скончались от неизлечимого кариеса, обходили его стороной. В камине ярким и неряшливым огнем горели лакричные поленья. Ринсвинд попытался набрать дров в лесу, но быстро отказался от этой затеи. Тяжело жечь дрова, которые с тобой разговаривают.

Он рыгнул.

— Это очень вредно для здоровья. Я хочу сказать: почему обязательно сладости? Почему не хрустящие хлебцы и сыр? Или вот салями — я бы не отказался от хорошего дивана из салями.

— Понятия не имею, — отозвался Свирс. — Старая бабка Недоумка занималась сладостями, и всё тут. Видел бы ты её меренги…

— Видел, — ответил Ринсвинд. — Я же пробовал матрасы…

— Пряники — более традиционный материал, — вставил Двацветок.

— Для матрасов?

— Не глупи, — рассудительно заметил Двацветок. — Ты когда-нибудь слышал о пряничном матрасе?

Ринсвинд застонал. Он думал об еде — точнее, об еде в Анк-Морпорке. Странно, но эта старая дыра, по мере того как он от неё удалялся, виделась ему всё более и более привлекательной. Ему достаточно было закрыть глаза, чтобы представить себе — во всех аппетитных подробностях — рыночные прилавки с национальными блюдами сотен различных культур. Там можно было отведать сквиши или суп из плавников акул, настолько свежий, что ныряльщики за жемчугом и близко к нему не подойдут, а…

— Как по-твоему, я мог бы купить этот дом? — спросил Двацветок.

Ринсвинд помедлил. Прежде чем ответить на неожиданный вопрос туриста, нужно было как следует подумать, и это обязательно окупалось.

— Зачем? — осторожно сказал он.

— Ну, в нем прямо-таки пахнет архаикой.

— А-а.

— А что такое архаика? — спросил лепрекон, с опаской принюхиваясь и всем своим видом показывая, что он, Свирс, тут ни при чём.

— По-моему, это какой-то горный козел, — ответил Ринсвинд. — В любом случае ты не можешь купить этот дом, потому что тебе не у кого его купить…

— Мне кажется, я мог бы это устроить, от имени совета леса, разумеется, — перебил Свирс, стараясь не встречаться с волшебником взглядом.

— …Да и как ты потащишь его с собой? В Сундук ты его не запихнешь!

Ринсвинд кивнул на Сундук, который лежал у огня и совершенно непостижимым образом ухитрялся быть похожим на удовлетворенного, но готового к прыжку тигра. Волшебник быстро перевел взгляд обратно на туриста. Лицо его вытянулось.

— Ведь не запихнешь? — с сомнением уточнил он.

Он так и не смог освоиться с фактом, что внутреннее пространство Сундука в отличие от внешней оболочки находится совсем в ином мире. Это был всего лишь побочный продукт сундуковой необычности, но Ринсвинду бывало не по себе, когда он видел, как Двацветок до отказа набивает Сундук грязными рубахами и старыми носками, а потом открывает крышку, и под ней оказывается стопка восхитительно свежего белья, от которого слабо пахнет лавандой. А ещё Двацветок покупал уйму самобытных местных поделок — или, как выражался Ринсвинд, хлама, — и даже семифутовый церемониальный шест для щекотки свиней помещался в Сундуке совершенно свободно, нигде не выпирая.

— Не знаю, — сказал Двацветок. — Ты волшебник, тебе лучше знать.

— Ну, в общем, багажная магия — это высокоспециализированное искусство, — пояснил Ринсвинд. — Да и лепреконы вряд ли согласятся продать домик, ведь это… это… — он порылся в словах, которым его научил сумасшедший турист, — это достопримечательность.

— А что это значит? — заинтересованно спросил Свирс.

— Это значит, что такие, как он, будут толпами валить сюда, чтобы посмотреть на этот домик, — ответил Ринсвинд.

— Почему?

— Потому что… — Ринсвинд снова задумался в поисках подходящих слов. — Он оригинальный. Гм, старосветский. Фольклористичный. Э-э, восхитительный пример исчезнувшей разновидности народного творчества, впитавшей в себя традиции давно прошедших времен.

— Да ну? — удивился Свирс, обалдело оглядывая домик.

— Ага.

— Всё это?

— Боюсь, что да.

— Я помогу вам собрать вещи.

* * *

Ночь медленно тянется под покровом нависающих облаков, которые закрывают большую часть Диска… Однако оно и к лучшему, что небо всё закрыто, ибо, когда покров рассеется и астрологи как следует рассмотрят небесную высь, они будут очень, очень рассержены.

А в различных частях леса отряды волшебников плутают, ходят кругами, прячутся друг от друга и нервничают, потому что каждый раз, когда они натыкаются на дерево, оно перед ними извиняется. Но каким бы неуверенным ни было их продвижение, кое-кто из них подошел к пряничному домику совсем близко…

Впрочем, сейчас самое время вернуться к расползшимся во все стороны постройкам Незримого Университета и, в частности, к покоям Грейхальда Спольда, на данный момент старейшего волшебника на Диске. Причём Грейхальд преисполнен решимости оставаться таковым ещё очень долго…

Однако только что ему довелось испытать крайнее удивление и огорчение.