Цвет волшебства

В горне полыхало яркое октариновое пламя. Гальдер Ветровоск — обнаженный по пояс, с лицом, скрытым под маской из закопчённого стекла, — вгляделся прищуренными глазами в сияние и с хирургической точностью опустил молоток. Зажатая в щипцах магия визжала и извивалась, но волшебник хладнокровно продолжал наносить удары, вытягивая её в полосу бьющегося в агонии огня.

Где-то скрипнула половица. Гальдер провёл за настройкой пола немало часов — мудрая предосторожность, если имеешь честолюбивого помощника, который ходит неслышно, как кошка. Ре бемоль. Это означает, что он справа от двери.

— А, Траймон, — не оборачиваясь, сказал Гальдер и с некоторым удовлетворением отметил у себя за спиной едва слышный вздох. — Хорошо, что пришёл. Дверь закрой, пожалуйста.

Траймон с ничего не выражающим лицом захлопнул тяжёлую дверь. На полке у него над головой плавали в банках с формалином разные заспиртованные нелепицы и наблюдали за ним заинтересованными взглядами.

Подобно всем мастерским волшебников, это помещение выглядело так, словно какой-то таксидермист бросил своё имущество в литейной мастерской, после чего подрался с обезумевшим стеклодувом, по ходу дела раскроив череп прохожему крокодилу (который висел под потолком и сильно вонял камфорой). Здесь были лампы и кольца, которые Траймону прямо-таки не терпелось потереть. Зеркала висели с таким видом, словно могли ответить взглядом на взгляд. В клетке беспокойно шевелилась пара семимильных сапог. Целая библиотека гримуаров, разумеется, не таких могущественных, как Октаво, но тем не менее до отказа набитых заклинаниями, потрескивала и звенела цепями, чувствуя на себе алчные взгляды волшебника. Неприкрытое могущество этих книг возбуждало Траймона, как ничто другое, но он осуждал Гальдеровы неряшливость и пристрастие к театральности.

Например, ему было небезызвестно — он подкупил одного из слуг, — что зелёная жидкость, таинственно булькающая в лабиринте изогнутых трубок, размещённых на одном из столов, это всего-навсего зелёная краска с добавлением мыла.

«В один прекрасный день, — думал он, — я вышвырну этот хлам вон. Начиная с треклятого аллигатора». Костяшки его пальцев побелели…

— Ну что ж, — приветливо сказал Гальдер, вешая передник на стену и устраиваясь в кресле с ручками в виде львиных лап и утиными ножками. — Ты послал мне эту мему, которая рядом…

Траймон пожал плечами.

— Меморандум. Я просто указал, господин, что главы остальных орденов выслали в Скундский лес своих агентов, чтобы захватить Заклинание, тогда как ты ничего не предпринимаешь. Надеюсь, в своё время ты откроешь нам причину такого поведения.

— Твоя наивность заставляет меня устыдиться, — отозвался Гальдер.

— Тот из волшебников, кто вернет Заклинание, принесет великую честь себе и своему ордену, — продолжал Траймон. — Остальные пустили в ход сапоги и всевозможные заклятия. Что намереваешься использовать ты, о учитель?

— Кажется, я различил в твоем голосе саркастические нотки?

— Ни в коем разе, учитель.

— Даже тени сарказма не было?

— Ни малейшей, учитель.

— Прекрасно. Потому что я не собираюсь никуда идти.

Гальдер нагнулся, поднял с пола какую-то древнюю книгу, и она, повинуясь вполголоса отданной команде, со скрипом раскрылась. Подозрительно похожая на язык закладка быстро втянулась в переплёт.

Гальдер нашарил рядом с подушкой кожаный кисет с табаком и трубку размером с печь для сжигания отходов, с мастерством заядлого курильщика растёр в ладонях шарик табака и набил им чашечку. Полыхнуло пламя, вызванное щелчком пальцев. Он глубоко затянулся, удовлетворенно вздохнул и…

…Поднял глаза.

— Ты ещё здесь, Траймон?

— Ты меня вызывал, учитель, — ровным тоном сказал Траймон.

По крайней мере, его голос звучал ровно. Но глубоко в серых глазах помощника сверкала слабая искорка, которая говорила, что он ведёт учёт всех оскорблений, всех покровительственных огоньков в глазах, всех мягких упреков, всех понимающих взглядов и каждый из них обернётся мозгу Гальдера лишним годом погружения в кислоту.

— О да, действительно вызывал. Будь снисходителен к стариковским слабостям, — любезно отозвался Гальдер. Он поднял книгу, которую только что читал. — Я не одобряю суеты. Возня с магическими коврами и прочими штучками очень эффектна, но, по мне, это не настоящая магия. Возьмем, к примеру, семимильные сапоги. Если бы люди были созданы для того, чтобы преодолевать за один шаг две с лишним лиги, Создатель дал бы нам более длинные ноги… О чём это я?

— Не знаю, — холодно промолвил Траймон.

— Ах да. Странно, но в библиотеке по пирамиде Цорта ничего нет. Было бы резонно предположить, что там что-нибудь да есть, как ты думаешь?

— Библиотекарь, разумеется, будет наказан.

Гальдер бросил на него косой взгляд:

— Только ничего радикального. Некоторое время посидит без бананов, и хватит с него.

Пару секунд они молча смотрели друг на друга.

Гальдер первым отвёл глаза — ему становилось не по себе, когда он смотрел на Траймона в упор. всё равно что вглядываться в зеркало и видеть, что там никого нет.