Цусимский синдром

Быстро взбегаю по трапу и останавливаюсь в замешательстве: ближайшая шестидюймовая башня со скрежетом поворачивается к морю, стволы опускаются, выискивая цель. Корабль в полной темноте – огни потушены. Лишь ближе к мостику мелькает фонарь. На море ничего не видно, тьма за бортом – ни зги.

– Ваше благородие, посторонитесь!.. – Двое матросов тащат что-то тяжелое, завернутое в парусину.

Едва успеваю отойти, как яркая вспышка с бака освещает броненосец. Корабль легонько вздрагивает, и в следующую секунду тишину нарушает грохот выстрела.

– Шестидюймовое, по нашему борту… – долетает сверху. В то же мгновение «Суворов» открывает прожектора, начиная бегло рыскать ими вокруг. На секунду палуба освещается сзади – корабли в кильватере последовательно зажигают боевое освещение.

– Дальше к горизонту смотри!.. – кричат сверху. – Ищи мишень справа!.. – Наш прожектор делает зигзаг, устремляясь вдаль. – Давай… Вот так… – Луч, дергаясь, перемещается по воде, убегая вдаль.

– Вот он!.. – В сноп света попадает силуэт. Кажется, это миноносец, если я правильно представляю. – За кормой смотри, медленней веди! Да чтоб тебя…

К обнаруженной цели устремляются прожектора соседей: один, второй… Наконец в фокусе появляется небольшой треугольник. Не больше пары сотен метров от буксира. Расстояние небольшое – максимум километр.

– Пять кабельтовых до цели!.. – кричат снизу.

От напряжения вцепляюсь в поручни, вглядываясь в темноту. И что, они вот так начнут палить? Впереди ведь миноносец, не побоятся задеть?

Ответом служит выстрел со стороны мостика. Явно что-то маломощное. Скорее всего, малое орудие, сорок семь миллиметров. Догадка оправдывается: присоединяясь, начинают быстро говорить другие скорострелки. Огонь ведется хаотично, залповой стрельбы нет и в помине.

Через несколько секунд к стрельбе подключается нижняя батарея. Эта уже серьезней – семьдесят пять миллиметров. Палит слаженней – огонь начинает напоминать залпы. Отстает лишь одна пушка, на три-четыре секунды от остальных.

Засмотревшись, я совсем забываю про шестидюймовую башню, что поблизости… А зря: орудие гулко ухает так, что с меня едва не сдувает фуражку. На миг окружающее становится белым, осветившись вспышкой. Несколько мгновений я ничего не слышу – звон в ушах перекрывает все звуки. Не успевает слух восстановиться, как немедленно стреляет второе, вновь возвращая противный звон.

– Правее еще цель!.. – доносится сквозь вату. – «Ослябя» подсвечивает!

Вытягивая шею, пытаюсь рассмотреть: корабль, что в кильватере поймал еще щит. Один из прожекторов «Суворова» немедленно наводят на новую мишень.

Шестидюймовая башня медленно разворачивается вслед, шевеля орудиями.

Мимо впопыхах пробегает офицер. С усилием открыв ее дверь, пытается перекричать грохот скорострелок, что-то громко высказывая прислуге. Улавливаю лишь обрывки: «почему не слышите!» и «по команде из рубки!..» Раздав прислуге люлей, сплевывает, уносясь дальше, чертыхаясь и размахивая руками.

Вновь ожив, башня со скрипом ловит свежую мишень. Решив не испытывать барабанных перепонок, я торопливо перехожу на ют, поближе к главному калибру. И весьма вовремя: мощный парный залп двух стволов ярко освещает палубный настил. С опаской кошусь на кормовое орудие. Ты-то стрелять не будешь, нет?.. Не то меня сдует за борт типа… Пушки хоть и расчехлены, однако башня не шевелится. И слава богу… Наверное, для отражения минных атак она банально не предназначена.

Море позади сверкает, бликуя отражением вспышек. Я с восхищением замираю от красоты зрелища: подобно фантастическому монстру, красавец «Ослябя» изрыгает огонь всем правым бортом. Невооруженным взглядом видно, что огонь его налажен лучше, чем наш. Несколько мелких вспышек сверху, после небольшого перерыва подключается нижняя батарея: вспышки крупнее. Последними бьют большие орудия, и вновь: дружно и четко. Подготовка сказывается… Где-то читал, что на «Ослябе» был самый сплаванный экипаж эскадры. Очень на то похоже… И как же так… Всего полчаса в бою пробыл?!

Неожиданно корабль начинает крениться на левый борт, поворачивая, и я хватаюсь за леер. Впрочем, напрасно – крен невелик. Противоторпедный маневр? По пене за кормой заметно, что шпарим мы сейчас на самых полных парах. Узлов четырнадцать, никак не меньше. Может, и все пятнадцать. Выстрелы «Суворова» затихают, колонна кораблей остается правее. Когда броненосец выпрямляется, стрельба возобновляется с новой силой.

Ощущаю себя ненужным и лишним: мимо, торопясь, пробегают матросы… Пожарный расчет лихо вытравливает шланг по палубе, мастерски матерясь. Быстро мигает семафор на мачте… Вокруг кипит жизнь и бурная деятельность. Похоже, один я на всем броненосце не знаю, куда себя приложить…

– Курите?

Резко оборачиваюсь. Рядом незабвенный Борис Арсеньевич. Бывший конвоир и нынешний недруг. В руках заманчиво блестит открытый портсигар.

Ну уж нет… Если я в кают-компании не закурил, когда там топор можно было вешать… То сейчас, из твоих рук, дорогой Данчич…

– Нет… – гордо смерив его взглядом, холодно отвечаю я.